А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
в Горных Выселках всё было готово к отъезду. Отправив Бекки в хорошую школу для девочек, Гриффин спешно уложил вещи в чемодан. Отъезд был назначен на завтра.
А сегодня он получил письмо от своего бывшего однокурсника, занимавшего должность декана в одном из норвежских университетов. К сожалению, ничего конкретного не сообщалось, кроме одной любопытной детали: тот давний симпозиум был посвящён научному наследию легендарного Эдварда Румбуса. Того самого Румбуса, который после фантастического творческого взлёта в двадцать семь лет погиб на дуэли, оставив гору черновиков с расчётами и несколько гипотез, которые если бы они были доказаны произвели бы революцию в математике!
Помимо всего прочего, Румбус оставил странное зашифрованное письмо, адресованное дочери тогдашнего правителя.
Архив с расчётами был передан в академию, а зашифрованное послание адресату. И хотя ходили упорные слухи, что в письме спрятано доказательство знаменитой теоремы Румбуса, объясняющей хаотичное распределение простых чисел, королевский дом отверг все попытки научных сообществ получить доступ к документу.
Лишь по прошествии двадцати пяти лет коронованные наследники согласились передать загадочное послание академической библиотеке. Там оно и хранилось непрочитанное, нерасшифрованное. В металлическом ящике под каменной плитой, на которой под многолетним слоем пыли скрывалась витиеватая надпись: «Вскрыть через сто лет».
Ещё в матшколе Кристоф фанатично поверил в Румбуса в то, что доказательство существует. В тот семестр его письма домой напоминали объяснение в любви. Обычно замкнутый и застенчивый, Кристоф неожиданно перешёл на язык метафор. О загадочных числах он писал вдохновенно, как о любимой:
случайные ноты, разбросанные в беспорядке
два, три
потом пауза и
быстрые лёгкие нотки, как будто кто-то прыгает через ступеньки:
пять семь, одиннадцать тринадцать
И снова пауза, долгая, в три интервала семнадцать
А следом
один тяжёлый шаг, как скрип половицы
ДЕ-ВЯТ-НА-ДЦАТЬ.
Письмо из Норвегии давало слабую надежду. Если Кристоф не погиб, он очень даже мог оказаться на симпозиуме, посвящённом загадке Румбуса.
Глава 7
Квадрат гипотенузы
Марита причитала над каждой отрезанной прядкой.
Да где ж это видано?! возмущалась она, щёлкая ножницами. Такую красоту да резать!.. Нет, увольте не могу!
Мариточка! Ну пожалуйста Там же всё без меня закончится!
Не волнуйся, деточка. Где уж им без тебя?
Марита воздела руки к потолку.
Потолок был таким низким, что её кулачищи стукнулись о деревянное перекрытие, и потолок загудел, как барабан: БУМ!
Марита с сомнением оглядела свою работу.
Ну, пацан и пацан! Шпана в штанах! А была-то БУМ! такая девушка! БУМ! И что хозяева нам скажут? БУМ! БУМ! БУМ!
Ну, пацан и пацан! Шпана в штанах! А была-то БУМ! такая девушка! БУМ! И что хозяева нам скажут? БУМ! БУМ! БУМ!
Пока Бекки отсыпалась, Вилли провёл ревизию на чердаке хозяйского дома и вернулся с охапкой мальчишеской одежды. Чего тут только не было! Школьный пиджак и рубашки всех цветов, две куртки, ботинки и даже костюм для верховой езды. Костюм Марита сразу забраковала.
Даже и не думай! Ты там не на лошади скакать будешь!..
А ещё Бекки понравилась форменная лицейская курточка с накладными карманами и бриджи до колен. Курточка была вельветовая, тёмно-зелёного цвета и по размеру подходила.
Марита критически осмотрела Бекки с ног до головы, ещё раз провела щёткой по тёмным курчавым волосам и всплеснула руками:
Ай да парень! Пригожий да ладный! Виль, глянь на нашего молодца!
Ну и ну!.. развёл руками Вилли. Такому соколу сам бог велел сражаться на турнирах. Ты, главное, не трусь. Теорему Пифагора помнишь? «Квадрат гипотенузы»
Дядя Вилли! Ну я же вам говорила! засмеялась Бекки. Со мной Гриффин с трёх лет занимался.
Ну, тогда ладно. Я ж помочь хочу! Там первый мост Пифагоровый. По нему все проходят. А дальше мост Дураков: на нём-то и спотыкаются.
Марита ещё раз осмотрела Бекки и осталась довольной.
И чего только не удумают! Вот молодёжь пошла! Вилли, может, и мне на старости лет нацепить штаны да и А что? Чем я хуже?
Иди-иди, смеши народ, отмахнулся Вилли. Он обнял Бекки и подтолкнул к двери: Ну, с Богом!
За ночь город словно переродился. Из окон свисали флаги, в небе кружили стаи воздушных змеев, фасады домов, выходящих на Торговую улицу, блестели от свежей краски. Даже мостовые поменяли цвет: их расписали геометрическими фигурами, формулами и указателями. По этим стрелкам Бекки и вышла к старту знаменитому мосту Пифагора.
За три квартала её остановили на пропускном пункте.
Рогатка есть? спросил, не глядя на Бекки, полицейский. Если есть сдать, нет проходи. А вы, гражданка, куда? сурово прикрикнул он на даму в пышной юбке.
Из-за юбки испуганно выглядывал пацан лет десяти. Дама крепко держала его за руку.
Мы участники, надменно объявила дама. Мой сын лучший математик школы. Мы специально приехали из Северного Дора.
Полицейский с сомнением посмотрел на «лучшего математика».
Он же по возрасту не пройдёт. Мал ещё.
Дама томно улыбнулась, кокетливо повела плечом и пропела:
Трина-адцать нам, трина-адцать Через год будет тринадцать. Просто мы такие ма-аленькие