Двадцать пять? Без трепа?
Спрашиваешь! Обожди секунду. Раз уж ты теперь доверенное лицо, ты наделяешься правом вступления в союз. Только за это четвертак не получишь. Это неэтично. Верно я говорю, президент Гудвин?
Да.
Окей. Вперед, Тощий. Не забудь, полдень последний срок. Бэзил уселся на койку и достал расческу. Значит, говоришь, агитатор из меня никудышный? ехидно спросил он.
Как агитатор повыше среднего, признал я. Но казначей весьма посредственный. Ты склонен превышать кредиты.
Я до сих пор не знаю, сколько членов насчитывал СЗКО в пик своего расцвета. Утром Тощий завербовал четверых новых членов, и я честно выплатил ему заработанный доллар. К десяти часам в союз вступило еще четверо, и он получил второй доллар, но затем я выбыл из игры, так как явился надзиратель и увел меня на очередное свидание. Бэзил предложил, чтобы я оставил ему доллар семьдесят пять на всякий случай. Я посоветовал проявлять больше доверия к своему президенту, тем не менее согласился с его доводами и раскошелился.
Капитан Бэрроу с невозмутимым видом поджидал меня перед кабинетом старшего надзирателя. Он сухо указал мне, куда идти, и провел в противоположное крыло, к той самой двери, в которую я заходил во вторник в сопровождении Осгуда и Вулфа. Мы очутились во владениях окружного прокурора. Уодделл встретил нас, сидя за столом и прищурив глаза, от чего его пухлая физиономия казалась еще более округлой.
Я промаршировал к столу и непочтительно брякнул:
Ниро Вулф хочет видеть вас, мистер.
Сядь на место, ты! прорычал Бэрроу.
Я сел и принялся демонстративно чесать бедро, потом плечо, бок и руку.
Ну так что? спросил Уодделл. Переменили свое мнение?
Да, ответил я. Полностью. Прежде я думал, что те, кто выступает с речами и пишет книги о тюремных реформах, всего лишь сентиментальные тупицы, теперь же
Прекрати! рявкнул Бэрроу. И перестань скрестись.
Не будьте легкомысленны, жестко сказал Уодделл. Мы располагаем данными, что вы укрываете важные сведения по делу об убийстве. Они нам нужны. Он стукнул кулаком по столу и нагнулся ко мне. И мы их получим.
Извините, ухмыльнулся я, но я вынужден просить у вас прощения. Дело в том, что моя голова настолько занята мыслями о новом союзе, что я не в состоянии думать ни о чем другом, даже об убийстве. Я стер улыбку со своего лица, ткнул в прокурора обвиняющим перстом и заговорил угрожающим тоном: Ваша голова тоже скоро будет очень занята. Не надейтесь, что вам удастся легко отделаться. СЗКО уже набирает силу. Как вам понравится, если вас вышвырнут отсюда?
Не дурите! Неужели вы думаете, что у Осгуда такой большой вес в нашем округе? И что это за СЗКО?
Я ждал этого вопроса, так как народные избранники всегда трепетно относятся к новым организациям. Поэтому произнес как можно более внушительным голосом:
Союз заключенных кроуфилдского округа. Я его президент. К полудню в союз вступят все заключенные. Наши требования включают
Я замолчал и приготовился дать отпор, поскольку Бэрроу вскочил и решительно шагнул ко мне, словно готовый меня ударить. Но на полпути он остановился и произнес с расстановкой:
Не бойся, здесь тебе ничего не грозит. А вот в подвале у нас все для этого оборудовано. Или в казармах. Заруби себе на носу и прекрати валять дурака.
Раз уж вы настроены так серьезно, пожал я плечами, то я вам кое-что скажу. Если хотите, конечно.
Когда мы с тобой покончим, сам поймешь, насколько серьезно.
Ладно-ладно. Во-первых, если вы думаете запугать меня подвалом, то вы настолько глупы, что вас не стоит и оплакивать. Это противоречит здравому смыслу, не вытекает из обстановки, и главное я сам не согласен. Во-вторых, о том, чтобы не валять дурака. Вы сами начали ломать комедию. Вы не разбираетесь в людях. Есть, конечно, слабаки, которые не выдержат и расколются после ваших угроз, но, как по-вашему, сколько времени я продержался бы в качестве доверенного помощника Ниро Вулфа, будь я таким, как они? Взгляните на меня. Неужели не видно разницы? В-третьих, о сложившейся обстановке. Все настолько просто, что понятно даже мне. Вы полагаете, что мне известно нечто, что по праву должно принадлежать вам, благо вы расследуете убийство, я же настаиваю на обратном. Что мне остается делать при таких обстоятельствах? Держать язык за зубами. Что можете сделать вы? Только арестовать меня и освободить под залог с обязательством явиться по первому требованию. Вернусь на секунду к вашему замечанию о моем поведении. Вы заслужили эту комедию, поскольку сами вели себя как пара последних шутов. Вы не устали от моего монолога?
Бэрроу сел на стол и посмотрел на Уодделла. Окружной прокурор сказал:
Мы не полагаем, что вам известны многие факты мы в этом уверены. Так что это не комедия. Вы расскажете, что вам известно?
Мне нечего добавить.
Вы понимаете, какому риску подвергаетесь? Вы советовались с адвокатом?
Мне это ни к чему. Вы слышали мое выступление. Найдите юриста, который бы его опроверг.
Вы упомянули освобождение под залог. Я воспротивлюсь этому. Если же ходатайство удовлетворят, то сумма залога окажется столь велика, что будет вам не по карману.