Эту часть ярмарки я еще не видел. Здесь рядами громоздились огромные павильоны, каждый длиною ярдов эдак в пятьдесят, а то и больше. Людей здесь было немного. Я заглянул в первый павильон. Пахло коровами, и неудивительно, поскольку они там кишмя кишели. Посередине павильона и во всю его длину тянулась перегородка высотой футов пять, к которой с обеих сторон был привязан скот. Быки, коровы, телята. Еще два ряда мычащего рогатого племени было выстроено вдоль стен. Впрочем, при ближайшем рассмотрении ничто не напоминало мне породу, с которой я познакомился благодаря Гикори Цезарю Гриндону. По длинному проходу слонялось несколько случайных посетителей, и я быстрыми шагами обошел павильон, пока не заметил невысокого парнишку в комбинезоне, усердно расчесывавшего гребнем спутавшийся кончик коровьего хвоста. Я сказал, что ищу Лу Беннета, секретаря гернзейской лиги.
Гернзейской? На лице плюгавого хвосточеса отразилось нескрываемое презрение. Не знаю. Тут только джерсейцы.
О! Прошу прощения. Я-то, сказать по правде, предпочитаю гернзейскую породу. Есть здесь павильон, куда допускают этих провинциалов?
Конечно. Вон там, за выводным кругом. Кстати, ваш секретарь, должно быть, там. С утра оценивают айрширскую и швицкую породы, а гернзеев будут просматривать в час дня.
Я поблагодарил и отчалил в указанном направлении. Миновав три павильона, я очутился на большой площадке, разделенной натянутыми канатами на несколько прямоугольников. Вокруг канатов толпились зрители, несколько сот человек. Внутри мужчины и юноши держали за веревки черных с белыми поясами коров. Одни зрители пристально разглядывали скотину со всех сторон, качали головой и цокали языком. Другие, вооруженные авторучками и картонными карточками, что-то помечали. Один тип стоял на коленях и с таким интересом всматривался в вымя, словно на том было начертано, кому достанется главный приз. Беннета нигде не было видно.
Я нашел его в следующем павильоне, который был предоставлен гернзейской породе. Там царило азартное оживление. Работа кипела, куда ни кинь взгляд: чистили шкуры, мыли копыта и морды, расчесывали хвосты, обсуждали и спорили. Беннет сновал по павильону как челнок. Он меня не узнал, так что пришлось остановить его чуть не борцовским приемом. Я напомнил, что мы с ним закадычные приятели, и сообщил, что Ниро Вулф жаждет увидеться с ним где угодно, в главном павильоне цветоводства или в любом ином месте, как можно скорее. Срочно.
Отпадает, отрезал Беннет со свирепым видом. Я даже позавтракать не успел. Жюри начинает обсуждение в час.
Я нашел его в следующем павильоне, который был предоставлен гернзейской породе. Там царило азартное оживление. Работа кипела, куда ни кинь взгляд: чистили шкуры, мыли копыта и морды, расчесывали хвосты, обсуждали и спорили. Беннет сновал по павильону как челнок. Он меня не узнал, так что пришлось остановить его чуть не борцовским приемом. Я напомнил, что мы с ним закадычные приятели, и сообщил, что Ниро Вулф жаждет увидеться с ним где угодно, в главном павильоне цветоводства или в любом ином месте, как можно скорее. Срочно.
Отпадает, отрезал Беннет со свирепым видом. Я даже позавтракать не успел. Жюри начинает обсуждение в час.
Мистер Вулф расследует убийство сына мистера Осгуда. Ему нужны от вас очень важные сведения.
У меня таких нет.
Он хочет расспросить вас.
Сейчас никак не могу. Это просто невозможно. Разве только после часа Когда они приступят вы говорите, в главном павильоне? Я забегу к нему или дам вам знать.
Вулф обедает в закусочной у методистов. Постарайтесь не задерживаться. По рукам?
Он пообещал, что постарается.
Пока я добрался до нашего стенда в главном павильоне, настал полдень. Сегодня волновались не только члены гернзейской лиги в четыре часа намечалось присуждение призов орхидеям. Вулф не отходил от стенда, опрыскивая и прихорашивая свои драгоценные цветы. Опрыскиватель у Вулфа просто шик, изготовленный по личному заказу. Вмещает два галлона жидкости, оборудован камерой сжатия и электрическим моторчиком и при всем том весит всего одиннадцать фунтов. Когда я приблизился к Вулфу, его враг и соперник Шенкс как раз осыпал опрыскиватель комплиментами. Я сказал шефу, что с машиной все в порядке, назвал стоимость ремонта и описал разговор с Беннетом.
Вулф поморщился:
Тогда мне придется ждать здесь до часу дня.
Вам полезно постоять, это улучшает талию.
Я не могу ждать уже среда. У нас совсем нет вещественных доказательств. Я звонил мистеру Уодделлу. Дубинку так и не нашли, а быка полиция не фотографировала. Фу! Воистину можно пожалеть, что нет инспектора Кремера. Как раз его педантичных методов нам и не хватает. Мисс Осгуд сказала, что никто из слуг не видел, когда вернулся Бронсон. Наш следующий шаг зависит от Беннета.
Он сказал, что ничего не знает.
Знает. Только он не подозревает об этом. А что, если ты вернешься и объяснишь
Только силой. Он уверяет, что даже позавтракать не успел.
Это, конечно, подействовало, и Вулф умолк. Только обескураженно хрюкнул и повернулся к Шенксу.
Я прислонился к краешку стола с георгинами на другой стороне прохода и широко зевнул. Меня переполняло чувство неудовлетворенности. Я не смог доставить то, за чем меня посылали, такое случалось редко и раздражало меня. Кошелек Вулфа полегчал на 66 долларов 20 центов. Ужинать и ночевать нам предстояло в доме, где семья и родственники готовились к похоронам. Вулф заявил, что у нас до сих пор нет вещественных доказательств. Все это не добавляло настроения. Вулф и Шенкс перемывали друг другу косточки, вспоминая старые обиды и не обращая внимания на посетителей, бродивших по проходу, а я стоял, прислонившись к столу, и даже не пытался бороться с нахлынувшей тоской. Должно быть, я даже задремал, потому что очнулся оттого, что почувствовал, как меня тянут за рукав, и услышал воркующий голос: