И как тебе нравится быть странной? продолжала расспросы Бронвин.
Нур с начала ужина не успела проглотить ни кусочка; но ее это как будто не слишком волновало.
Когда я еще не понимала, что происходит, было страшно, но сейчас уже начинаю привыкать.
Уже? удивился Хью. А как же там, в петле Неприкасаемых
Если честно, не люблю замкнутые пространства, смущенно объяснила она. Мне тогда показалось, что лезть в это в эту дверь все равно что добровольно сунуть голову в петлю.
Сунуть голову в петлю! заорала Бронвин, громко смеясь и аплодируя. Хорошо сказано!
Енох застонал.
Пожалуйста, только без каламбуров о петлях, намеренных или случайных.
Извините, пробубнила Нур, которая воспользовалась небольшой паузой, чтобы сунуть в рот кусок мяса. Я случайно.
Гораций поднялся и объявил, что сейчас будет подан десерт, сбегал на кухню и принес огромный пирог.
А это еще откуда? воскликнула Бронвин. Зажал пирог, значит?
Я приберег его для особого случая, возразил тот. Думаю, что сегодняшнее событие как нельзя лучше подходит под это определение.
Первый кусок пирога наш прорицатель положил на тарелку Нур. И прежде, чем она успела откусить хоть кусочек, спросил:
А когда ты поняла, что отличаешься от остальных людей?
Я всю жизнь была не такой, как остальные, слегка улыбнулась Нур, но всего несколько месяцев назад поняла, что могу делать это. Она взмахнула рукой над свечой, «взяла» огонек двумя пальцами и сунула его в рот. Затем выплюнула пламя свечи в виде длинного потока светящегося дыма, который медленно опустился обратно, на фитиль свечи, подобно золотистым пылинкам.
Чудесно! воскликнула Оливия, а остальные ахали и хлопали в ладоши.
У тебя есть друзья среди обычных людей? поинтересовался Гораций.
Есть одна подруга. Хотя я думаю, что мы подружились именно потому, что она не совсем такая, как обычные люди.
Ну, и как поживает Лили? спросил Миллард, и до меня донесся негромкий тоскливый вздох.
В последний раз я видела ее в тот же день, что и ты.
О, смутившись, неловко пробормотал он. Конечно. Надеюсь, с ней все в порядке.
Эмма, которая все это время, против обыкновения, хранила молчание, внезапно заговорила:
У тебя есть бойфренд?
Эмма! воскликнул Миллард. Это слишком личное.
Эмма покраснела и уставилась в свою тарелку.
Ничего страшного, рассмеялась Нур. Нет, у меня нет бойфренда.
Ребята, мне кажется, нужно дать ей возможность хоть немного поесть, вмешался я. Вопрос Эммы смутил меня, сам не знаю почему.
Мисс Сапсан, которая молча размышляла о чем-то последние несколько минут, звякнула вилкой о стакан и попросила внимания.
Завтра я снова отправляюсь в другую петлю, чтобы принять участие в важном совещании, заговорила она. Имбрины сейчас ведут очень важные переговоры с лидерами трех американских странных кланов, она произнесла это суровым тоном, обращаясь непосредственно к Нур, и угроза войны между ними с каждым днем становится все более реальной. Уверена, дерзкий поступок Эйча и ваш побег лишь осложнили и без того напряженную ситуацию.
Упс, пробормотала Нур.
Разумеется, никто вас ни в чем не обвиняет. Но нам придется каким-то образом компенсировать ущерб и успокоить разгневанных главарей. Если, конечно, мы сумеем вернуть их за стол переговоров.
Все называют мирные переговоры «Собранием птиц», театральным шепотом обратилась Бронвин к Нур.
Нур, которая явно ничего не понимала, уставилась на девушку-силачку.
Почему?
Бронвин подняла бровь.
Потому, что имбрины могут превращаться в птиц!
Правда? переспросила Нур, изумленно разглядывая мисс Сапсан.
Никак не могу понять, из-за чего такая суета, заявил Енох. Неужели для нас жизненно важно, начнут ли американцы воевать друг с другом? Почему это должно нас волновать?
Мисс Сапсан застыла, потом очень медленно положила вилку.
Мне очень не хочется повторяться, но, как я уже говорила, война это
Вирус, закончил Хью.
Она «не знает границ», продолжала Эмма так, будто повторяла вызубренные наизусть слова из учебника.
Мисс Сапсан, шурша платьем, поднялась со стула и подошла к окну. Мы поняли, что нас ждет очередная лекция.
Разумеется, благополучие и процветание Америки не входит в число наших приоритетов, начала она. Нас, имбрин, в первую очередь заботит возрождение нашего общества наших петель, нашего образа жизни. Но хаос, порождаемый войной, делает эту задачу невыполнимой. Потому что война это действительно вирус. Я вижу, вы не до конца понимаете значение этой фразы. Это не ваша вина; никто из вас не имел несчастья наблюдать войну между группировками странных людей. Но многие имбрины подобные войны видели.
Она отвернулась и выглянула в окно, за которым раскинулся Акр. Постоянный смог над Лондоном и его предместьями окрашивал лучи вечернего солнца в пурпурный оттенок.
Она отвернулась и выглянула в окно, за которым раскинулся Акр. Постоянный смог над Лондоном и его предместьями окрашивал лучи вечернего солнца в пурпурный оттенок.
Самые старшие из нас помнят конфликт, разгоревшийся в Италии в 1325 году и имевший катастрофические последствия. Странные противники пошли войной друг на друга, и битва, разразившаяся между ними, уничтожила не только физические, но и временные границы. Хотя странные сражались в петлях, их война, будучи необыкновенно жестокой, распространилась в настоящее. Погибли десятки странных и тысячи обычных людей. Целый город был сожжен дотла! Стерт с лица земли! Она резко обернулась к нам лицом и повела слева направо рукой, ладонью вниз, словно желая наглядно изобразить разрушения. Сражения между нами видели столько нормальных, что удержать это в секрете было уже невозможно. Война спровоцировала погромы, нападения на наш народ, кровавую резню, в результате которой погибли многие из нас, а странных на сто лет изгнали из северной Италии[2]. Для того, чтобы оправиться от этого кровопролития, странным потребовалось приложить неимоверные усилия. Нам пришлось стирать память жителям целых городов. Отстраивать города заново. Мы даже прибегли к помощи странных ученых и в том числе Перплексуса Аномалуса! для того, чтобы отредактировать исторические книги нормальных. Чтобы эта резня запомнилась под другим названием, а не как Война Уродцев, как несколько поколений называли ее. В конце концов, Перплексус и его коллеги превратили ее в «Войну из-за дубового ведра»[3]. До сегодняшнего дня нормальные считают, что тысячи людей погибли, не поделив какую-то деревянную посудину.