Тело вскакивает с дивана быстрее, чем Вероника успевает о чем-то подумать но дрожь в руках настойчиво говорит о том, что медлить нельзя. Если ничего не сделать сейчас, вскоре будет уже поздно ее скрутит прямо тут, утянет в пучину, и что, если именно тогда Тим вернется домой?
Один раз она уже не смогла взять себя в руки. Повторить это после всего, что произошло
Все равно что писать на том же холсте.
Но в этой квартире есть только один холст. А у нее все равно нет красок.
Вероника резко оборачивается. Несколько мгновений она смотрит на стену, а потом бежит сначала на кухню, затем в ванную. Кетчуп основная фактура, чайная заварка для растушевки, дать полутон. Зубная паста вместо белил. Включить свет над барной стойкой и торшер.
Отодвинуть диван оказалось не так просто видимо, за долгое время он успел слишком сродниться со своим местом на полу и не желал с ним расставаться но в конце концов Веронике удалось и это. Хлопья пыли взметнулись, когда она подошла к стене и тихо осели, завороженные происходящим.
Когда засов снова щелкнул, предвосхищая легкое дуновение сквозняка и тихое шуршание отворяемой двери, Вероника стояла в кухне, с расстояния осматривая стену за диваном. Она еще читала язык линий, пятен, света и тени, выискивая в нем нелогичности и тавтологии, когда движение воздуха у левого плеча предупредило она больше не одна.
Спустя не менее сотни панических мыслей, вспыхнувших в голове Вероники вереницей невнятных возгласов, Тим наконец произнес:
Надо набить по краям багет. Можно будет сделать вид, что это картина.
М-хм, только и ответила Вероника.
И тогда хозяин квартиры не заставит перекрашивать стену.
М-хм.
Я куплю тебе мольберт.
М-хм.
Но все остальное достанешь сама. Я ничего в этом не понимаю.
А в мольбертах понимаешь? тихо спросила Вероника, не отрывая взгляда от стены. Голос был охрипшим, она прокашлялась.
Нет, пожал плечами Тим. Но тебе придется смириться. Если он не подойдет.
Почему?
Мне же придется смириться со стеной.
Она обернулась к нему. Он улыбался, и стекла очков были совершенно прозрачными.
|6|
Лишнее время.
Вероника не отказалась бы от него но, к сожалению, времени в последнее время катастрофически не хватало. И везде возникали не завершенные дела, не случившиеся разговоры, не исполненные обещания. В глубине души она отлично знала, куда девается время, где та щель, куда оно утекает, как тепло сквозь неплотно прикрытую дверь но не давала самой себе в этом признаться.
Если бы Вероника все еще носила очки, они безошибочно определили бы, что она отклонилась от маршрута. И не единожды раз за разом она сходила с правильного, логичного, хорошо просчитанного пути, чтобы исчезнуть в неизвестности.
Жизнь Вероники делится на три части дом, офис и студия. Она старательно распределяет между ними свое время, старается ничего не упустить, ни о чем не забыть.
Дом порядок, сон, здоровье, темные очки Софи.
Офис ответственность, пунктуальность, работа, темные очки коллег.
Студия забота, ужины, занятия, темные очки Эмиля.
А между ними бесконечные поездки на трамвае, среди темных очков других пассажиров. Вдруг одни из них светлеют, но Вероника уже знает на следующей остановке этот пассажир сойдет, следуя по давно проложенному маршруту.
По какому маршруту теперь следует она?
Жизнь Вероники делится на три части. Но когда она садится в трамвай, идущий на север, начинается другая жизнь. Она отключает смартфон, убирает его в сумку и с этого момента между нею и реальностью не остается больше никаких преград.
С этого момента она видит все.
|7|
Солнце перерезало стены квартиры рыжим лезвием, выжгло в глазах Вероники черное пятно она слишком долго смотрела в окно на закат. Небо залило кровью прошедшего дня и грядущего ветра, а затем оно медленно начало темнеть, как вишневый сок на светло-голубой ткани.
Щелчок замка заставил Веронику обернуться но черное пятно мешало что-либо рассмотреть, и она просто узнала привычные движения, ежедневный ритуал, повторяемый Тимом в прихожей. Завершением этого ритуала было неизменное и неизбежное «привет!», которое он бросал ей, будто фарфоровую чашку, и нужно было быстро среагировать, чтобы точно поймать, не выронить. Не разбить.
Со временем Вероника поняла это все его слова были хрупкими. Их обязательно нужно было ловить.
Но сегодня из прихожей ничего не прилетело и только сам Тим вместо того, чтобы уйти в ванную мыть руки, пошел к дивану. Старые пружины жалостно всхлипнули. Черное пятно в глазах выгорело, и Вероника увидела, что лицо Тима тоже потемнело. Как небо за окном.
Нужно, чтобы ты уехала, глухо говорит он.
Слова режут, как солнце глаза, но Вероника лишь немного сутулится прежде, чем ответить:
Я уже собиралась уходить.
Нет. Из Зоны.
И Вероника снова видит, как тогда, у магазина электроники, внезапно выросшую вместе с его словами бесконечно высокую стену между своей жизнью и совершенно неизвестным миром за ней.
Зачем из Зоны?.. медленно переспрашивает она, еще не решаясь заглянуть туда, наружу. Слишком страшно.
Кажется, мне всерьез угрожает опасность. Значит, тебе тоже, Тим все еще не смотрит на нее, и кажется, что между ними тоже вырастает стена.