«Как думаешь, что с ней, пап? спрашивает Джулия. Смотри, как дышит. Может, позвать Мака? Мне кажется, с ней что-то очень нехорошее».
«Он наверняка и так все знает, говорит Джордж, потирая подбородок. Он всегда в курсе. На ветеринара нужны деньги, Джулс».
«Ну пожалуйста, глаза Джулии наполняются слезами, позови его, пап».
Джордж глядит на Стеллу. Потом кладет руки на пояс и вздыхает. Он зовет Мака.
Я не слышу всего, что говорит хозяин, но вижу, как губы Джорджа стягиваются в узкую скорбную полоску.
Мимика у горилл и людей во многом схожа.
«Мак говорит, что ветеринар приедет утром, если Стелле до тех пор не полегчает, говорит Джордж Джулии. Сказал, что не позволит Стелле подставить его и умереть, учитывая, сколько денег он в нее вбухал».
Джордж треплет волосы дочери: «С ней все будет в порядке. Она крепкая старушка».
Джулия сидит у владений Стеллы до самого вечера.
Домашнего задания она не делает. Даже не рисует.
обещание
Когда я просыпаюсь от голоса Стеллы, мои владения залиты лунным светом.
«Айван? зовет она меня хриплым шепотом. Айван?»
«Я здесь, Стелла». Я резко вскакиваю, и Боб слетает с моего живота на пол. Я спешу к окну. За ним видно Руби, громко сопящую во сне под боком у Стеллы.
«Айван, я хочу, чтобы ты дал мне обещание», говорит Стелла.
«Все, что скажешь», отвечаю я.
«Раньше я никогда ничего не просила обещать, потому что обещания, они навсегда, а навсегда это необычайно долго. Особенно если ты заперт в клетке».
«В своих владениях», поправляю ее я.
«Во владениях», соглашается Стелла.
Я встаю в полный рост. «Обещаю, Стелла», говорю я голосом, похожим на голос моего отца.
«Но ты еще даже не слышал, о чем я тебя попрошу», говорит она и на мгновение прикрывает глаза. Ее огромное тело сотрясает дрожь.
«Все равно обещаю».
Стелла долго молчит. «Не бери в голову, наконец говорит она. Не знаю, что на меня нашло. От этой боли я совсем дурею».
Руби шевелится во сне. Ее хобот двигается, будто она пытается схватить какую-то невидимую вещь.
И тогда я говорю слова, которым сам же удивляюсь: «Ты хочешь, чтобы я позаботился о Руби».
Стелла едва заметно кивает и тут же морщится от боли. «Если бы только ей досталась другая доля не как у меня. Ей нужно безопасное место, Айван. Не»
«Не такое, как здесь», говорю я.
Проще было бы пообещать ей перестать есть, перестать дышать, перестать быть гориллой
«Я обещаю, Стелла, говорю я, даю тебе слово силвербэка».
знание
Знание о том, что Стеллы больше нет, приходит ко мне еще до того, как это узнают Мак и Боб и даже Руби.
Я знаю это так же, как вы знаете, что лето кончилось и зима уже в пути. Я просто это знаю.
Стелла однажды поддразнивала меня, говоря, что слоны превосходят обезьян, потому что сильнее их способны ощущать радость и скорбь.
«У вас, горилл, сердца сделаны изо льда, Айван, говорила она, поблескивая глазами, а наши из огня».
Сейчас я отдал бы весь изюм в глазури на свете за то, чтобы мое сердце стало ледяным.
пять человек
Боб услыхал от одной заслуживающей доверия крысы, что тело Стеллы увезли в мусорном грузовике.
Чтобы уложить ее туда, понадобилось пять человек и автоматический погрузчик.
утешение
Весь следующий день я пытаюсь утешать Руби но что я могу сказать?
Что Стелла прожила долгую и счастливую жизнь? Что жила так, как должна была? Что умерла в окружении тех, кто ее любил?
Ну, по крайней мере хоть это правда.
плач
Джулия плачет весь вечер, пока ее отец подметает и моет полы, вытирает пыль и чистит унитазы.
Когда появляется Мак, Джордж кидается к нему. До меня доносится лишь несколько слов: «ветеринар», «должен был», «скверно».
Мак пожимает плечами. Сгорбившись, он уходит, не сказав ни слова.
Когда Джордж стирает следы пальцев с моего стекла, щеки у него мокрые. В глаза мне он не смотрит.
айван, единственный и неповторимый
Когда все люди расходятся, я отправляю Боба проведать Руби. «Как она?» спрашиваю, когда он возвращается.
«Вся дрожит, отвечает Боб. Я попытался прикрыть ее сеном. А еще сказал, чтобы не волновалась, потому что ты ее вызволишь».
Я пристально гляжу на него: «Ты так ей и сказал?»
«Ты обещал Стелле. Боб опускает голову. Я хотел, чтобы малышке полегчало».
«Мне не стоило давать этого обещания, Боб. Я только хотел Я указываю на владения Стеллы и, кажется, на мгновение забываю, как дышать. Я, наверное, просто хотел успокоить Стеллу. Но я не могу вызволить Руби. Даже самого себя не могу».
Я шлепаюсь на спину. Цементный пол всегда холодный, но сегодня я ощущаю это особо остро.
Боб забирается ко мне на живот. «Ты Айван, единственный и неповторимый, говорит он. Могучий силвербэк».
Он начинает лизать мой подбородок, и на этот раз явно не в поисках остатков еды.
«Повтори», требует Боб.
Я отворачиваюсь.
«Повтори, Айван».
Я не отвечаю, но Боб лижет мой нос до тех пор, пока я не выдерживаю.
«Повтори», требует Боб.
Я отворачиваюсь.
«Повтори, Айван».
Я не отвечаю, но Боб лижет мой нос до тех пор, пока я не выдерживаю.
«Я Айван, единственный и неповторимый», бормочу я.
«И никогда не смей забывать об этом», говорит он.
Когда я поднимаю глаза к стеклянному потолку ресторанного дворика, то вижу, что сегодня луна, которую так любила Стелла, закутана в облака, как в саван.