Я постукиваю пальцами по подбородку. Я изо всех сил стараюсь что-нибудь придумать. Но стоит мне взглянуть на стеклянный потолок ресторанного дворика, и я забываю обо всем, зачарованный стремительно проносящимися за ним облаками слоновьего цвета.
Руби нетерпеливо притопывает ножкой. «Знаю! Давай я сама расскажу тебе историю, говорит она, самую взаправдашнюю».
«Отличная идея, отвечаю я, а про что?»
«Про меня. Руби понижает голос. Про меня и про то, как я угодила в яму. Большущую яму. Ее люди выкопали».
Боб поднимает уши торчком и устраивается рядом со мной у окна. «Про ямы послушать я люблю», говорит он.
«Это была большущая полная воды яма неподалеку от деревни, говорит Руби. Не знаю, зачем люди ее выкопали».
«Иногда копаешь просто ради того, чтобы копать», задумчиво откликается Боб.
«Мы искали пищу, продолжает Руби. Моя семья и я. Но я отбилась от своих, заблудилась и подошла слишком близко к деревне. Руби смотрит на меня, ее глаза расширяются. Как же я испугалась, когда упала в эту яму!»
«Еще бы, говорю я. Я бы и сам перепугался».
«И я, признается Боб. А ведь я люблю ямы».
«Она была огромная. Руби просовывает хобот через прутья и очерчивает в воздухе круг. И знаете что? Но она не ждет нашего ответа и сразу продолжает: Вода доходила мне до самой шеи, и я уже думала, что погибну».
Я ежусь: «А что было дальше?»
«Я скажу, что было дальше, мрачно говорит Боб. Они поймали ее, засунули в ящик и привезли сюда вот, полюбуйся. Так же, как и Стеллу. Он прерывается, чтобы почесать ухо. Люди Да у крыс сердца и то добрее. У тараканов души отзывчивей, даже мухи и те»
«Нет, Боб! прерывает его Руби. Ошибаешься! Те люди помогли мне. Увидев, в каком положении я оказалась, они принесли веревки и обвязали ими мои шею и живот. Там была вся деревня, даже маленькие дети со своими бабушками и дедушками, они все вместе тянули, тянули, тянули»
Руби замолкает. Ее ресницы намокли, и я понимаю, что сейчас она заново переживает все ужасы того дня.
«И они спасли меня», заканчивает Руби шепотом.
Боб хлопает глазами. «Они спасли тебя?» переспрашивает он.
«Когда меня наконец вытащили, все стали радоваться, говорит Руби. А дети начали кормить меня фруктами. И все эти люди повели меня обратно к моей семье. Понадобился целый день, чтобы ее отыскать».
«Да ладно». Боб все еще не верит.
«Это правда, говорит Руби. Все до последнего слова».
«А как же иначе», говорю я.
«Мне уже приходилось слышать подобные истории. Это голос Стеллы. Он звучит устало. Стелла медленно подходит к Руби. Иногда люди способны удивлять. Они непредсказумые создания, эти Homo sapiens».
Боб все еще сомневается. «Но ведь Руби оказалась здесь! возражает он. Если люди такие замечательные, то кто ж ее сюда привез?»
Я бросаю на Боба сердитый взгляд. Иногда он совершенно не чувствует, когда лучше было бы помолчать.
Руби сглатывает, и я начинаю опасаться, что она расплачется. Но когда она вновь заговаривает, ее голос тверд: «Мою семью убили плохие люди, и плохие люди отправили меня сюда. Но тогда, в яме, люди спасли меня. Руби прислоняет голову к плечу Стеллы. Те люди были хорошими».
«В этом нет никакого смысла, говорит Боб. Я их попросту не понимаю. И никогда не пойму».
«Не ты один», говорю я и снова возвращаюсь взглядом к несущимся серым облакам.
звезда
Нога у Стеллы болит так сильно, что на двухчасовом представлении она не в состоянии выполнить ни одного сложного трюка. Мак просто выводит ее, хромающую, на арену, и она бродит там, вытаптывая в опилках круг.
Руби следует за ней по пятам как тень. Ее глаза изумленно распахиваются, когда Стелле на спину, а потом и на голову заскакивает Сникерс.
На четырехчасовом представлении сил Стелле хватает лишь на то, чтобы дойти до входа на арену. Руби отказывается отойти от нее и на шаг.
К семичасовому представлению Стелла из своего загона уже не выходит. Когда Мак приходит за Руби, Стелла шепчет ей что-то на ухо. Руби умоляюще смотрит на слониху, но спустя мгновение послушно следует за Маком на арену.
Она стоит там одна-одинешенька. Моргая от бьющего в глаза света. Хлопая ушами. Издавая крики, напоминающие звуки игрушечной трубы.
Люди перестают жевать свой попкорн. Они охают в умилении. Они хлопают.
Руби звезда.
Не знаю только, радоваться этому или печалиться.
тревожно
Когда после представления к нам приходит Джулия, она приносит с собой три толстые книги, один карандаш и еще что-то под названием «Волшебные маркеры».
«Держи, Айван», говорит она, просовывая два волшебных маркера и лист бумаги ко мне во владения.
Мне нравятся эти закатные цвета красный и пурпурный, вот только раскрашивать мне ничего не хочется. Я беспокоюсь за Стеллу. Ее весь вечер не было слышно, и на ужин она не съела ни крошки.
Джулия смотрит по направлению моего взгляда. «А куда делась Стелла?» спрашивает она и идет к воротам слоновьего загона. Руби протягивает свой хобот, и Джулия похлопывает его. «Привет, малышка, говорит она, со Стеллой все хорошо?»
Стелла лежит на куче грязного сена. Она прерывисто дышит.
«Пап, зовет Джулия, можешь подойти на минутку?»
Джордж отставляет свою швабру.