Следовало бы уже привыкнуть к поразительной тонкости ее восприятия, но все равно ее слова оказались чувствительным ударом. Какие бы трудности перед ним ни возникали, он сам выбрал этот путь и должен следовать по нему независимо ни от чего.
Роберт сделал глубокий вдох и почувствовал, что вновь обрел равновесие.
— Вы не проблема.
— Дело в том, что я просто не понимаю, как может Якоб хотеть моего возвращения — теперь, когда прошло так много времени.
— Ох, Дженни, — не сдержал улыбки Роберт, — как могут они все не хотеть этого?
Девушка слегка нахмурилась и опустила глаза.
— Все равно я не понимаю…
— Пойдемте, — сказал Роберт твердо, — и я все вам расскажу.
— Якобу было около тридцати, когда он женился на вашей матери, Элейн. Она была белокурой красавицей из Кор Адарна, на севере. Они встретились при дворе, когда Элейн было только семнадцать или восемнадцать лет. Ее брат Мелвин, который был и ее опекуном, рассчитывал выдать Элейн за двоюродного брата короля Эдварда, но как только Якоб и Элейн встретились, они никого другого уже не замечали. — Роберт помолчал и наклонился, чтобы помешать угли. Языки пламени затанцевали, рождая причудливые тени, и осветили внимательные лица Дженн и Мики. — В то время при дворе был и мой отец. Я помню, как многие годы спустя он рассказывал о неудовольствии Мелвина, когда Якоб попросил у него руки сестры. Мелвин спорил, ярился и дулся, пока наконец не понял, что Элейн непоколебима. В конце концов он все же дал согласие, и на следующее лето Элейн и Якоб поженились. Якоб решил, что им лучше какое-то время не мозолить Мелвину глаза, и молодые вернулись в Элайту и прожили там два года. Элейн родила своего первого ребенка, мальчика, но он прожил меньше месяца. Потом, к радости родителей, через год родилась здоровая девочка, Белла.
— Белла? — выдохнула Дженн. — Она выжила?
— Определенно — хоть я и не видел ее последние семь лет. После ее рождения повитухи не советовали Элейн какое-то время заводить детей, что она послушно и выполнила. Но когда Белле было лет пять, Элейн родила еще одного мальчика; малыш прожил всего несколько часов. Якоб был так удручен возможностью потерять свою любимую жену, что и слышать не хотел о перспективе появления нового ребенка.
Я впервые отправился в Элайту, когда мне было десять. Белла, которая на год меня моложе, сразу меня невзлюбила и превратила мое существование в настоящий ад. — Роберт усмехнулся. — Как вы можете догадаться, на отца мои мольбы разрешить мне вернуться домой не произвели никакого впечатления. Он просто посоветовал мне научиться справляться с такими вещами. К счастью, его потребовали ко двору всего через несколько дней, а мне было позволено уехать домой. Этот счастливый случай вы можете благодарить за то, что ваша сестрица все еще жива.
Роберт протянул Мике кружку, и тот наполнил ее крепким элем, который они захватили из Анклава. Роберт продолжал:
— Конечно, тогда мы не знали, что ваша матушка уже носит под сердцем ребенка — вас. Вы родились зимой. Якоб был счастлив — и, насколько я знаю, никогда не выражал сожалений о том, что Элейн родила дочь, а не сына. Сами понимаете, сын и наследник для него значил бы очень много. Тем не менее он отпраздновал ваше рождение так, словно вы были наследной принцессой. На протяжении следующих двух лет я несколько раз бывал в Элайте, но, боюсь, мы с вами не встречались, так что порадовать вас рассказами о вашем младенчестве я не могу.
— А о более поздних временах? Когда началась Смута?
— Сказать по правде, я мало что знаю о том, на чьей стороне был ваш батюшка во время Смуты. К тому времени меня уже начали обучать придворной политике. Мой отец был по горло занят попытками примирить враждующие Дома, и я помогал ему, насколько мог.