Садитесь, спокойно сказал Мейсон, и успокойтесь. Расскажите мне, что случилось.
Все случилось!
Вот и расскажите об этом.
Я никогда себе не прощу. Не прощу за то, что оказалась такой дурой. Я позволила этой маленькой интриганке обвести себя вокруг пальца а потом и вас втянула. Мне казалось, я хорошо разбираюсь в человеческой природе. За то сравнительно короткое время, как мы знакомы, эта особа стала мне почти дочерью. Она казалась такой беспомощной, такой беззащитной, совершенно не способной постоять за себя. И подумать только, что произошло!
Продолжайте. Расскажите подробно. Понимаете, у нас, возможно, очень мало времени.
Но эта женщина настоящая Лукреция Борджиа![1] Распутница, отравительница, убийца!
Пожалуйста, изложите факты, слегка повысил голос адвокат, изучающе разглядывая Сару Энзел.
Ну, начать с того, что коронер эксгумировал тело Гортензии Пакстон и установил факт ее отравления. Это сделала Мирна Дейвенпорт.
Когда вы все это узнали?
Все началось, когда мы приехали домой. Под дверь было подсунуто извещение о телеграмме. Мирна позвонила на телеграф. Похоже, ее послал кто-то из друзей, чтобы она позвонила немедленно, в любое время дня и ночи.
Дальше?
Мирна позвонила, человек сообщил ей про эксгумацию тела и о взятии желудка и других органов на анализ.
Что потом?
Поверьте мне, мистер Мейсон, за всю свою жизнь я не была так сильно потрясена. Мирна стояла тихая и скромная, как всегда, и неожиданно сказала: «Тетя Сара, прежде чем лечь спать, я хочу немного поработать в саду».
Мейсон с изумлением приподнял брови.
Вообще-то она обожает свой сад. Это ее единственное развлечение. Но подождите, пока не услышите, что эта особа делала!
Да-да, слушаю внимательно.
Я была совершенно разбита, продолжала миссис Энзел. Я уже не молода и не так сильна и вынослива, как когда-то, чтобы совершать утомительные поездки в ночное время. Мне не терпелось добраться до постели, но все же я решила сначала принять горячий душ. Соответственно, поднялась к себе наверх. Надо объяснить, моя комната находится на третьем этаже и выходит окнами во двор позади дома. Ну и как вы думаете, что я увидела? Чем занималась Мирна?
Что она делала? нетерпеливо спросил Мейсон.
Что она делала? нетерпеливо спросил Мейсон.
Совершенно спокойно копала яму, очень глубокую. Она вовсе не занималась цветами. У нее в руках была лопата, она копала.
Дальше?
Как раз в тот момент, когда я за ней наблюдала, она принесла какие-то пакетики в бумажной упаковке, бросила их в яму, после чего стала ее засыпать землей. Забросав полностью, Мирна аккуратно положила сверху снятый слой дерна. Все это у нее получилось ровно и незаметно.
Затем?
Все это время я стояла у окна и наблюдала за ней. Я не из тех людей, которые любят совать нос в чужие дела, но не лишена естественного любопытства, присущего всем нормальным людям.
Что же вы сделали?
Спустилась вниз и поймала эту лицемерку до того, как она успела избавиться от лопаты.
Дальше?
Я спросила ее, чем она занималась. И что услышала! Когда она, мол, нервничает, то всегда выходит в сад и занимается цветами, сейчас она окапывала некоторые растения, рыхлила землю, прибитую поливкой, теперь совершенно расслабилась, может вернуться в дом, лечь спасть и проспать двадцать часов, не просыпаясь.
Что вы сказали?
Попросила показать, где она копала, но она ответила, мол, это не важно, кроме того, мне давно пора спать.
Дальше?
Я настаивала, хотела видеть, где она копала. Как будто мне интересно знать, как она это делает.
И что же?
Она мне всегда казалась скромной и застенчивой женщиной, совершенно безвольной, которая привыкла безропотно подчиняться всем и каждому, но видели бы вы ее в тот момент! Она была упорна как каменная стена. На меня не смотрела, не соглашаясь с просьбами. Упрямо повторяла своим тихим голосом, что это сущие пустяки, я расстроена и нервничаю, утомлена нашим ночным путешествием, мне следует немедленно лечь в постель.
И потом?
Я спросила ее напрямик, почему она врет. Спросила, для чего она выкопала эту яму. А она, нагло глядя мне в глаза, все отрицала.
Что вы сделали?
Я выхватила у нее из рук лопату и пошла прямиком на лужайку к тому месту, где она только что копала.
Далее?
Только тогда она пожелала признаться, но я не заметила, чтобы ей было стыдно, она даже не повысила голоса, когда сказала: «Тетя Сара, не делайте этого». А когда я поинтересовалась почему, она пояснила: «Я очень аккуратно положила дерн на прежнее место, никто не заметит яму. Если вы разворошите мою работу, сразу станет ясно, что здесь что-то зарыто.
Затем?
Затем я спросила ее о пакетиках. И как вы думаете, что она мне ответила?
Что?
Маленькие пакетики с мышьяком и цианистым калием. Как вам это нравится?
Продолжайте!
У этой нахалки хватило наглости убеждать меня об экспериментах с различными опрыскиваниями против вредителей и сорняков, у нее имелись кое-какие «активные ингредиенты», как она их назвала, которые являются весьма ядовитыми. Мышьяк она покупала, а цианистый калий достала в лаборатории мужа: он применяется при горнодобывающих операциях, уж не скажу для чего. Цель ее экспериментов: найти наиболее эффективные средства борьбы с паразитами на различных цветках, но теперь она боится, что ее коллекция ядов может быть неверно истолкована, в особенности если кто-то начнет осматривать дом, помня об отравлении Гортензии Пакстон. Вот почему она посчитала необходимым избавиться от этих веществ.