Элси, вопила она, сколько раз я говорила тебе, что ты должна только узнать у клиента, зачем он пришел, а потом сразу же позвонить мне. Вести переговоры я и сама умею.
Это не клиент, миссис Кул.
А кто же?
Это это один друг.
Тон Берты поднялся на целую октаву:
Это не клиент, миссис Кул.
А кто же?
Это это один друг.
Тон Берты поднялся на целую октаву:
Я что, плачу тебе за то, чтобы ты здесь вела светские беседы? Или все-таки за то, чтобы ты иногда вспоминала про свою работу? Ну, я вам Сейчас устрою!
С этими словами она так швырнула трубку, будто хотела расколотить телефон. Мы услышали быстрые шаги, затем дверь распахнулась, и Берта подбородок решительно вздернут, маленькие острые глазки сверкают гневом появилась на пороге кабинета. Быстрым взглядом она определила мое местоположение, а затем медленно двинулась на меня, словно линейный корабль, собирающийся протаранить субмарину.
На полпути до нее наконец дошло, кого она видит перед собой, и Берта встала как вкопанная.
Да это ты, чертенок! воскликнула она.
На какое-то мгновение Берта не смогла скрыть своей радости, но тут же взяла себя в руки, явно не желая никому этого показывать. Повернувшись к Элси, она немедленно призвала ее к ответу:
Почему, черт возьми, ты мне сразу не сказала? /
Я пыталась, миссис Кул, но вы бросили трубку, с притворной скромностью оправдывалась Элси, а я как раз собиралась вам сказать
Фыркнув, Берта оборвала ее и'повернулась ко мне:
Интересно, а почему ты не послал телеграмму о своем приезде?
Я привел ту единственную причину, которая показалась бы Берте уважительной:
Телеграммы стоят денег. *
Ты мог бы послать ее по специальному туристскому тарифу. Это гораздо дешевле. А вместо этого ты врываешься сюда и
Внезапно она замолчала и уставилась на матовое стекло входной двери. За-ним просматривался силуэт элегантной стройной женщины, явно молодой, которая то ли манерничала, то ли потому, что стояла боком к двери, слегка склонив голову в сторону, казалась весьма беспечной на вид.
Черт возьми, пробормотала Берта, вечно клиенты застают меня в приемной. Это просто нечестно. Создается впечатление, будто нам нечем заняться.
С этими словами она схватила со стола Элси пачку бумаг и с деловым видом стала их просматривать. Но посетительница дак и не вошла. Несколько долгих секунд, показавшихся нам бесконечными, ее силуэт был виден за стеклом, затем она внезапно отошла и двинулась дальше по коридору. Берта со всего размаху швырнула бумаги на стол.
Вот, пожалуйста, сказала она, так идут наши дела в последнее время! Эта чертова шлюшка наверняка направилась в Трансконтинентальное детективное агентство, чтобы выложить свои неприятности им.
Да ладно, Берта, не расстраивайся, успокоил я ее. Может, она просто нервничает и сейчас вернется.
Что-то ей у нас не понравилось, хмыкнула Берта. Она ведь уже готова была войти и вдруг передумала. Значит, вид офиса не внушил ей доверия. Элси, давай-ка начинай печатать. А мы с тобой, Дональд, пойдем ко мне в кабинет. Имей в виду, Элси, если она вернется, то будет нервничать. Такие люди не любят ждать. Она на секунду присядет, потом сделает вид, что что-то забыла, вскочит и убежит, и больше мы ее не увидим. На голове у нее маленькая шляпка немного набекрень и
Я хорошо разглядела ее силуэт, сказала Элси.
Ладно. Как только она войдет, немедленно дай мне знать. Не мешкай, сразу же звони мне. В конце концов, я не могу сама выскакивать в коридор и тащить ее сюда за руку, как делают в некоторых лавчонках. Нерешительность. Никогда не могла понять, что это такое. Если, уж ты собралась что-то сделать, чего тянуть? Зачем приниматься за дело и бросать его, откладывать и снова начинать без конца ходить вокруг да около? Дональд, пойдем ко мне, пусть Элси спокойно печатает.
Элси Бранд бросила на меня быстрый взгляд, давая понять, что ситуация ее явно забавляет, и вновь застучала по клавишам пишущей машинки. Берта Кул крепко взяла меня за локоть и сказала:
Ну, Дональд, пошли в кабинет, и ты расскажешь мне все по порядку.
Мы вошли в кабинет. Берта широкими шагами обошла свой письменный, стол и тяжело опустилась в вертящееся кресло, которое затрещало под ее тяжестью. Я пристроился на ручке большого мягкого кресла.
Ты окреп, Дональд, внимательно оглядев меня, произнесла она.
В армии все становятся крепче.
Сколько ты сейчас весишь?
Сто тридцать пять фунтов.
Ты как будто подрос.
Я не подрос, просто меня научили стоять прямо.
Мы немного помолчали. Берта прислушивалась к тому,
что происходило в приемной, но оттуда доносился только непрерывный стук пишущей машинки.
Что, дела идут неважно? спросил я.
Отвратительно.
А почему?
Будь я проклята, если знаю, в чем тут дело. До того как ты стал работать со мной, я сводила концы с концами, занималась всякими мелкими делишками, слежкой, разводами и прочей ерундой. Чтобы удержаться, мне приходилось заниматься семейными неурядицами, от чего отказывались другие агентства. Потом появился ты, непревзойденный болтун, и начались другие времена: больше денег, больше риска, больше запутанных дел, больше клиентов. И когда ты поступил на флот, первое время я держалась. Но потом что-то случилось. Весь последний год у меня не было ни одного стоящего случая.