Что он говорит? спросил Брэндон.
Карр мрачно поклонился в его сторону:
Он говорит, что принял заказ на завтрак в шестьсот девятнадцатый номер, поднялся на шестой этаж и обнаружил, что дверь этого номера заперта. Он постучал тихо и вежливо, как обычно стучат официанты в подобных случаях.
Продолжайте, сказал Брэндон, когда Карр замолчал, оглядывая слушателей, как бы стараясь убедиться, схватывают ли они ситуацию.
После этого, продолжал Карр, дверь открылась. Гость, очевидно, распаковывал чемодан и готовил вещи для стирки. Официант обратил внимание, что на постели лежала целая'гора грязного белья. Лицо постояльца было красноватого цвета, как будто он некоторое время стоял наклонившись. Этот человек сказал: «О, вот и завтрак» или что-то близкое по смыслу, добавив при этом: «Оставьте его где-нибудь», и вернулся к разбору одежды на постели, не проявляя больше к завтраку никакого интереса.
Мой клиент поставил поднос и задержался на мгновение в надежде получить чаевые, но постоялец отпустил его со словами: «Это все». Больше мой клиент ничего не знает, джентльмены.
У вас не возникло проблем с идентификацией? Это был тот же человек? спросил Селби:
Вне всякого сомнения. У покойного весьма заметная внешность, и мой клиент совершенно уверенно опознал его.
В номере не было женщины?
Нет, гость был один. Естественно, мой клиент не заглядывал в стенной шкаф или. ванную комнату. Правда, постоялец казался несколько возбужденным. Но, кроме этого, мой клиент не заметил ничего необычного. Все было так, как и при выполнении сотен других заказов.
Селби взглянул на шерифа и коротко бросил Карру:
Что вы об этом думаете?
Лицо Старого АБК оставалось воплощением простодушия.
Джентльмены, я ничего не думаю, потому что не располагаю всеми фактами по делу. Мне в общем известно, что какой-то человек был обнаружен мертвым в своем номере и что, по имеющимся предположениям, в кофе содержался яд. Я полагаю, Генри Фарли стал жертвой обстоятельств. Имея мелкие недоразумения с законом в прошлом, он волею случая оказался втянутым в водоворот событий, связанных с убийством. Тем не менее я считаю, он был обязан правдиво рассказать вам все. Ему нечего скрывать. Должен признаться, я сделал ему строгий выговор за такое неразумное поведение. И это все, что касается моего клиента, джентльмены.
У меня нет какой-то сформировавшейся теории, но разум человеческий всегда склонен строить предположения, особенно в том случае, если разум этот имеет некоторый опыт, связанный с расследованием убийств. Единственное, что я могу, так это выдвинуть некоторые предположения. Я верю своему клиенту. Мы знакомы достаточно долго. В его голове понятия добра и зла, возможно, несколько смещены, но в некотором смысле им можно восхищаться. Он говорит своему адвокату только правду. Как ни удивительно, джентльмены, но эта черта, эта похвальная черта развита у отверженных, у людей, обвиненных в различных преступлениях, гораздо лучше, чем у более благополучных граждан, которые весьма часто стремятся ввести своего адвоката в заблуждение.
Безусловно, белье для стирки, лежащее на постели, весьма примечательный факт. Обратите внимание, двери номеров в отеле не снабжены пружинными, защелкивающимися замками. Я убежден, что, вернувшись к разборке белья, постоялец потом по какой-то причине покинул номер. Возможно даже и это предположение не выходит за рамки допустимого, его специально выманили из номера при помощи хорошо разработанного плана.
Вы, конечно, понимаете, джентльмены, что могло произойти в этом случае. Думаю, мне даже не надо и упоминать об этом. Бесшумная тень возникает в дверях соседнего номера и, крадучись, скользит по пустой комнате, где на подносе стоит притягательный, аппетитный завтрак. Быстрое движение руки с медицинской пипеткой. Острый запах яда возникает на короткое мгновение. Кусочки сахара поглощают смертельную дозу и все так же невинно белеют на блюдце. Убийца медленно отступает. Дело сделано, и сделано отлично. Он выскакивает из дверей и мгновенно скрывается в соседнем номере, который незадолго до этого покинул.
Через некоторое время возвращается жертва. Все, что еще недавно так его волновало, больше не беспокоит этого человека. Он утомлен длительным путешествием, возможно, в битком набитом автобусе или в столь же переполненном поезде. Человек голоден, он подвигает стул поближе к столику под белоснежной скатертью с соблазнительным набором блюд и наливает дымящийся черный кофе. В чашку добавляются густые сливки, сливки, которые теперь можно найти лишь в деревне, там, где есть молочные фермы. И затем, джентльмены
Через некоторое время возвращается жертва. Все, что еще недавно так его волновало, больше не беспокоит этого человека. Он утомлен длительным путешествием, возможно, в битком набитом автобусе или в столь же переполненном поезде. Человек голоден, он подвигает стул поближе к столику под белоснежной скатертью с соблазнительным набором блюд и наливает дымящийся черный кофе. В чашку добавляются густые сливки, сливки, которые теперь можно найти лишь в деревне, там, где есть молочные фермы. И затем, джентльмены