Да.
Для чего же вы открыли сумочку?
Чтобы проверить, сколько там денег. Еще заявит потом, будто я ее обокрал.
Вы обнаружили сумочку как только приехали домой?
Да.
И сразу же отнесли в ее комнату?
Да.
И нашли бриллиантовый кулон?
Совершенно верно.
И тут же отправились к вашей матери?
Да.
Мейсон повернулся к миссис Бартслер.
Через какое время после того, как ваш сын принес вам кулон, вы пошли в комнату Дайаны?
Сразу же.
В таком случае давайте разберемся с фактором времени. Можете ли вы утверждать, что находились в комнате Дайаны через пять минут после того, как ваш сын показал вам бриллиантовый кулон?..
Ручаюсь, что и пяти минут не прошло, холодно перебила его миссис Бартслер.
Карл Фретч слегка нахмурился.
А вы, вдруг резким тоном обратился к нему Мейсон, насколько я понял, утверждаете, что направились к матери как только нашли в сумочке кулон?
Ну не могу я упомнить всего в точности, вскипев, воскликнул Карл. Вот уж не думал не гадал, что меня подвергнут столь унизительным расспросам.
Между тем, заметил Мейсон, вы утверждали, что обнаружили сумочку сразу по приезде домой; что тут же отнесли сумочку в комнату Дайаны Рэджис; что, найдя в ней кулон, сразу же пошли сообщить об этом вашей матери. Затем вместе с ней вы тотчас возвратились в комнату Дайаны Рэджис, где и застали ее в одном халатике. Из этого следует вывод, что она должна была выехать из «Коралловой лагуны» не после, а раньше вас, для того чтобы добраться домой и успеть
Вполне вероятно, я немного напутала со временем, вновь снисходительно оборвала его миссис Бартслер. Да, точно, теперь я припоминаю, как сперва отказывалась поверить в это; меня мог ограбить только человек без стыда и совести. Какое-то время я расспрашивала Карла о ней, о ее поведении за ужином. Ничего лестного о ней он сказать не мог.
Следовательно, вы слегка задержались? спросил Мейсон.
Да, именно. Как мне помнится, мы слегка задержались.
Минут на пятнадцать?
Мне, право, нелегко ответить определенно, мистер Мейсон.
Во всяком случае, это отняло не более получаса?
Вполне возможно.
Мейсон повернулся к Джейсону Бартслеру и сказал:
Что и требовалось доказать.
Назовите вашу сумму, Мейсон.
Прежде всего я хотел бы забрать весь гардероб мисс Рэджис. Вы обязаны выплатить ей жалованье по сегодняшнее число, плюс аванс на две недели вперед. Что касается деталей, мне придется обсудить их с ней, а вам лучше посоветоваться с вашим адвокатом.
Если ты заплатишь ей хоть цент, взорвалась миссис Бартслер, возмущенная действиями мужа, я никогда не прощу тебе этого! Подумать только, какой-то тип расселся тут и осмеливается сомневаться в правдивости Карла.
Бартслер хотел было что-то возразить, но сдержался.
Мейсон сказал:
Если вы желаете подать в суд и выслушать показания свидетелей, данные под присягой, то ради Бога, я не возражаю.
Поступай, как тебе заблагорассудится, Джейсон, промолвила миссис Бартслер. Наверно, и в самом деле было бы лучше уступить шантажисту, лишь бы избавиться от этой шлюшки. Я окончательно убедилась, что именно это она задумала с той самой минуты, как только пересекла порог нашего дома.
С этими словами миссис Бартслер как ветром сдуло из комнаты. Следом за ней направился и Карл.
Погоди, Карл. На минутку задержись, пожалуйста, остановил его Бартслер.
Молодой человек явно колебался. Затем, недоуменно пожав плечами, повернулся и галантно подошел к стойке возле кресла своего отчима.
Ну и сукин же ты сын, сказал Бартслер, не повышая голоса. Этот фокус с бриллиантовым кулоном ты раз уже испробовал три года назад на горничной своей матери. Теперь я понимаю, что в тот раз он у тебя сработал: днем твоя мать прожужжала все уши о пропавшем бриллиантовом кулоне, вечером того же дня ты был с горничной, а наутро кулон оказался на своем месте. В тот раз это заставило меня призадуматься, а сегодня мне приходится выкладывать деньги. Я не собираюсь ставить в известность твою мать, в этом нет необходимости, но заруби у себя на носу: я раскусил тебя грязный, подлый жулик! А теперь вон отсюда!
Карл Фретч чуть-чуть склонился в поясе, дабы создать впечатление гордой натуры, уступающей высшей власти, врожденного отвращения к словесным перепалкам и готовности джентльмена скорее остаться в двусмысленном и унизительном положении, нежели изменить самому себе хотя бы на долю секунды.
Дверь за ним захлопнулась.
Джейсон Бартслер повторил Мейсону свой вопрос:
Так сколько же я должен?
Мистер Бартслер, я в самом деле не могу назвать точную сумму. Я приехал забрать ее вещи, установить ответственность
Бартслер поднялся с места, подошел к сейфу и стал набирать шифр.
Джейсон, сказал Гленмор, я открывал Дайане дверь, когда она приехала. Она попросила меня дать денег той женщине, которая за нее расплатилась с таксистом.
Пьяная? спросил Бартслер, не оборачиваясь.
Нет.
С синяком?
Нет.
Бартслер открыл дверцу сейфа, отпер еще одну дверцу, затем закрытый на замок выдвижной ящичек и вынул из него пачку новеньких, хрустящих стодолларовых банкнот. Отсчитав десять сотен, он заколебался, буркнул: «Дайана славная девчонка», и добавил еще пять. Затем, постояв в задумчивости, бросил Мейсону: «Вам тоже полагается гонорар», и отсчитал еще пять банкнот отдельной стопочкой.