Бесцеремонно оттолкнув в сторону Деллу, он выхватил конверт из рук оторопевшего клерка.
Делла Стрит сердито сказала:
Будьте любезны объяснить, что все это значит?
Его глаза смотрели настороженно, голос зазвучал даже немного обиженно, будто ему лично было нанесено оскорбление:
Вас обеих ожидают в управлении. Такси, на котором вы приехали сюда, стоит у подъезда.
Он повернулся к человеку в гражданском костюме, который явился следом за ним.
Присмотри за ними, Мак, а я посмотрю, что в конверте.
Мак подошел к ним вплотную, пока офицер рассматривал квитанцию на получение багажа. Он показал ее своему напарнику, держа таким образом, чтобы Кэрол Бербенк не могла ее увидеть.
Окей, Мак, это я забираю. Отвези девушек в управление. Там и встретимся.
Кэрол Бербенк заговорила очень твердо:
Полагаю, вы не знаете, кто я. Так бесцеремонно поступать со мной невозможно!
Молодой человек, который всего несколько минут назад был сама любезность, взглянул на нее с видом превосходства.
Не сомневайтесь, мисс Бербенк, мы прекрасно знаем, кто вы такая. Именно по этой причине мы так и поступили. Поторапливайтесь, идемте к машине. Или вы предпочитаете путешествовать в фургоне для арестованных?
Я должна позвонить своего адвокату! потребовала Делла Стрит.
Конечно, конечно, пробормотал офицер, но нельзя же это сделать отсюда? Вам не захочется, чтобы весь отель был в курсе ваших дел? В управлении имеется телефон. Там у вас будет сколько угодно времени связаться хоть с десятью адвокатами!
Я желаю позвонить ему отсюда! заявйла Делла Стрит и пошла к будке телефона. Пускай хоть весь мир узнает о моих делах, мне это безразлично.
Но офицер схватил ее за руку, дернул назад и повернул к себе лицом:
Ну что же, если вы настаиваете, то это арест.
Глава 14
Помещение в полицейском управлении освещалось единственным окном, забранным решеткой. В нем находился видавший виды облезлый стол, около десятка стульев, три больших медных плевательницы на резиновых ковриках. И только.
Это была унылая комната, явно предназначенная служить одной цели: ввергнуть человека в отчаяние. В ней ничто не радовало глаз. Люди, которых содержали в этом помещении, уподоблялись скотине, обреченной на убой. Они должны были покорно ожидать того часа, когда те, кто решает их участь, соблаговолят ими заняться.
Делла Стрит и Кэрол Бербенк сидели за столом возле окна. Напротив, в противоположном углу, между ними и дверью, устроился полицейский, которому было поручено «не спускать с них глаз». Он уперся локтями в стол, поставил ноги на перекладину, соединяющую ножки соседнего стула, и застыл, повернувшись к ним довольно одутловатым профилем уже немолодого человека.
Прожитые годы сделали его равнодушным к женской красоте, а долгая служба в полиции абсолютно бесчувственным к человеческим горестям. Было совершенно очевидно, что мыслями он далек от этого мрачного помещения, составной частью которого сам является. Он отгораживал собой задержанных от двери, в чем, собственно говоря, и заключались его обязанности. Мысли его были заняты математическими подсчетами вероятности того, что в следующее воскресенье он наверняка выиграет на бегах. И мечтами о том счастливом времени, когда он уйдет на пенсию.
Однако эти приятные мысли то и дело прерывались воспоминаниями о ссоре с супругой, которая произошла утром. Он не без зависти думал, что у жены хорошо подвешен язык, что она ловко умеет нанести ему удар в самое больное место, в то время как ему приходят на ум нужные выражения лишь тогда, когда поезд ушел. В этом отношении у его жены был несомненный дар.
Да нет, черт возьми, она научилась всему у своей маменьки. Он до сих пор не мог забыть скандалы, которые ему закатывала теща, умершая десять лет назад. В то время Мейбл из кожи лезла вон, чтобы не допустить вспышек гнева у матери. Тогда она не была еще такой бесформенной толстухой. В молодости она обладала хорошей фигурой.
Ну, уж если говорить начистоту, то и он тоже здорово обрюзг. «Потерял форму», как принято теперь выражаться, после того как перестал играть в гандбол. Сейчас он уже забыл, как это случилось. Кажется, после того, как он переболел гриппом, а потом изменилось время тренировок
Неожиданно Делла Стрит заявила:
Я настаиваю на своем праве воспользоваться телефоном.
Полицейский нахмурился, так как ее слова прервали ход его мыслей.
Даже не повернув головы, он пробормотал:
Когда они вас зарегистрируют, у вас будет время позвонить своему адвокату.
Я требую, чтобы мне разрешили связаться с ним прямо сейчас!
Полицейский ничего не сказал. Он хмурился, пытаясь припомнить, из-за чего же, в конечном итоге, он перестал заниматься гандболом. Кажется, это было связано с его служебными обязанностями. Вроде бы это произошло в то время, когда одна скандалистка накляузничала на капитана в связи с якобы необоснованным арестом.
Делла Стрит все так же требовательно продолжала:
Я настаиваю на своем праве связаться с мистером Перри Мейсоном, который является и моим начальником, и моим адвокатом.
Это вам не поможет, сестренка!
Вы слышали мои требования. И мы еще посмотрим, поможет это мне или нет. Я знаю, что по этому вопросу существуют определенные законы.