Это твое первое утро, поэтому я тебе кое-что расскажу, сказала она. Если будешь спать долго, пропустишь хороший завтрак. Останутся лишь хлопья и хлеб. Они уносят тостер и прекращают подавать яйца. Но ты, конечно, можешь не торопиться, если хочешь хлопья и сухой тост.
Сама она и шага не сделала в сторону двери.
Я свесила с кровати ноги, и ей пришлось отодвинуться к двери. Но она опять же не потрудилась ее открыть. Чего-то хотела от меня? И не против ли я того, если она останется?
У тебя еще час, сообщила она. Я говорю тебе про завтра.
О.
Но опять же, кто знает, будешь ли ты завтра здесь.
Что ты имеешь в виду? Я только что сюда пришла. И арендовала комнату на целый месяц.
Так ты останешься?
Я останусь.
Хотя это ты пробудила Кэтрин? И не знаешь, чего она от тебя хочет?
Она пыталась меня напугать. Пыталась избавиться от меня с того самого момента, как мы столкнулись на улице и мой чемодан опрокинулся.
А чего она от меня хочет? спросила я. Все произошедшее после того, как я вчера подошла к ее портрету и прижала палец к стеклу, предстало в ином свете. Я с трудом могла восстановить это в памяти.
Во рту пересохло, стало суше, чем было. В горле появилось ощущение песка точно насыпали тонкий слой земли.
Я прикалываюсь над тобой, Бина. Знаю, что ты не уйдешь. Просто хотела узнать, знала ли ты.
Я заметила, что она выжата как лимон, ее светло-коричневая кожа стала почти холодной, будто она всю ночь пила средство для удаления засора и слегка отравилась восходом солнца. Похмелье, как и у меня.
Я подписала договор аренды, по глупости произнесла я.
И клятву, грустно добавила она. Мы все внесли в нее свои имена.
Но она не следовала правилам. Я уже знала парочку, которые она нарушила.
Она подалась вперед и сменила тему.
У меня для тебя кое-что есть Хочешь?
Конечно, озадаченно ответила я.
Вот зачем я сюда пришла. Чтобы отдать тебе это. Это твое. Только где я это оставила? Ох, точно. Там.
Я взглянула на пожарную лестницу. Не верила, что она именно поэтому в три или четыре утра забралась в мое окно, или сколько там было времени, но мне стало любопытно.
Что, боишься туда вылезти, да? спросила она.
Даже дома, где утесы встречались с ночью, а друзья до того, как я их потеряла любили дотягиваться пальцами ног до воздуха в устье ущелья, я держалась на твердой земле. Даже тогда отделялась от них, и когда мне понадобилась помощь, никого уже не осталось.
Я не особо люблю высоту.
Буду знать. Не волнуйся, не заставлю тебя спускаться по лестнице. Ты найдешь это на подоконнике. Снаружи. Просто высунь руку, чтобы это взять.
Я высунула руку и ощупала выступ. Все это время я не сводила с нее глаз, будто таким образом она удерживала меня от падения.
А когда я нашла это и втянула руку в комнату, даже она, казалось, удивилась.
Ее могло сдуть ветром, и она тогда потерялась бы навеки, сказала она. Не думаю, что Кэтрин это понравилось бы.
Я не понимала, шутила ли она так.
На ладони лежала серебряная расческа с одного из столов в гостиной. Та расческа, которую я оставила в саду в качестве приношения. Она каким-то образом узнала, что я не хотела ее отдавать.
Чувство, возникающее в момент, когда берешь то, что тебе не принадлежит, и делаешь своим, восхитительно. Я ощущала холод расчески на своей талии, пока она не нагрелась до температуры моего тела. Но думала, что потеряла ее навечно. Как опал.
Я напряглась больше не хотела расческу.
Что такое? спросила она. Я думала, ты хотела ее вернуть. Хотя вообще не должна была ее брать.
Спасибо.
Она лежала в моих руках, и острые зубчики и гладкая блестящая поверхность напомнили мне, почему я ее взяла, но этого оказалось недостаточно.
Помнишь клятву?
Ты знаешь, что я помню. Только что сказала, мы все ее подписали.
Тогда помнишь, что там втиснуто между комендантским часом и плитками. Никакого воровства. Воровство является поводом для выселения. Но я думаю, это означает воровство у других девочек, потому что кому из нас нужны эти древние грязные чашки снизу? Но тебе все равно стоит быть осторожней.
Она знала, как и я, что будет следующий раз. Что это привычка, а я только начала.
Да ты вроде сама не следуешь правилам.
Я изобразила глубокую затяжку от косяка и отмахнулась от дыма.
Туше.
Она отстранилась от стены. Для той, которая забралась сюда по пожарной лестнице, усилие было слишком заметным. Она направилась к двери.
Подожди. Не уходи пока. Я хотела тебя спросить
Спросить что? Все, что не смогла спросить вчера?
Я кивнула.
Все, что даже не знаешь, спрашивать ли?
По рукам побежали мурашки, хотя утро уже было жарким.
Иногда человек не может сказать тебе того, что ты уже знаешь, отметила она. Иногда ты должна сама это увидеть. И тогда поверишь.
Похоже, она имела в виду фигуру на крыше, то очертание в голубом свете. Вспышку, которая исчезла. Сама мысль об этом должна меня пугать, должно появиться желание убежать отсюда. Но я скорее сгорала от любопытства, чем боялась.
Почему мисс Баллантайн хочет, чтобы пробудилась Кэтрин де Барра?
Она засмеялась. Мне понравился ее смех.
Если бы ты спала сотню лет, разве тебе не хотелось бы, чтобы кто-то тебя уже разбудил? Мне кажется, ты бы очень проголодалась.