Теперь я гадала, сколько она знала обо мне. Похоже, эта комната кишела секретами, но я могла сосредоточиться только на своем.
Ей на вид столько же, сколько мне, но ведет она себя так, будто это случилось много лет назад.
Но здесь я в безопасности. Мы все. Она замолкла, и в ее глазах отразилась вспышка понимания. Даже ты.
Теперь я гадала, сколько она знала обо мне. Похоже, эта комната кишела секретами, но я могла сосредоточиться только на своем.
Мимо проплыла мисс Баллантайн, и лицо Харпер снова стало безучастным, пустым, как доска, с которой все стерли.
Классное платье, громко заявила Харпер. Такое блестящее. Где взяла?
Тело предало меня. Не успела в голову прийти осознанная мысль, как голова в поисках нее повернулась в сторону пианино. Моне разговаривала с девушкой, стоя к нам спиной, линия ее длинной шеи вызывала во мне любопытство. Парик казался еще одной игрой, возможно, в которую она играла ради меня. Какие у нее секреты? Какая история?
Эй? сказала Харпер. Твое платье? Откуда оно?
Купила, ответила я. В магазине.
Точно, сказала она. Я слышала о них. О магазинах.
Я поняла она знала, кому принадлежит это платье, узнала его, просто испытывала меня. А я провалилась.
Я заметила проходящую мимо нас Лейси.
Эй, позвала я ее. Подожди.
Она продолжила идти к закускам, но я потянулась к ее руке. Она была такой холодной.
Я из четырнадцатой комнаты, сказала я, как только она остановилась.
Я знаю, ответила она. Видела тебя наверху, помнишь?
Ты когда-нибудь начала я. Харпер внимательно слушала, наблюдала за моим ртом. Я подалась к Лейси. Что с этой дверью? наконец спросила я, не зная, как передать словами ощущения, которые я испытала, когда добралась до верха лестницы, встретилась руками с кирпичом, глазами с темнотой и непролазным отверстием. Это вообще было на самом деле?
Какой дверью? спросила она громче, чем мне хотелось бы.
Дверью в стене. Которая за кроватью.
Прошло не так много часов, но грусть покинула глаза Лейси однако в них осталась тень, нечто невыразимое. В глазах Харпер я видела такую же тень. И у Гретхен. Даже у Анджали. Неужели все девушки, даже когда улыбались, носили в себе что-то тяжелое, о чем не расскажут?
Ах, эта, сказала Лейси. Это всего лишь кладовка. Я нашла там старый пылесос и кучу вешалок.
Она произнесла это с невозмутимым лицом. И, похоже, не врала. Но все же.
Знаешь, что, Бина? вмешалась Харпер. Мы тут все гадали, откуда ты узнала о «Кэтрин Хаус». О нем же не дают никаких реклам. Нужно покопаться в поисках информации о нем либо ты должна знать того, кто о нем знает. Ты появилась будто из ниоткуда. Как ты нашла нас?
Я знаю того, кто знает. Моя мама. Она жила здесь очень давно, восемнадцать лет назад. В десятой комнате. Я хотела эту же комнату, но мисс Баллантайн сказала
Из-за нервов я разболталась, но быстро замолкла, потому что они обе удивлены. Меня предупреждали, что нельзя раскрывать карты, а я тут рассказала о маме.
Восемнадцать лет? спросила Харпер. Это так точно.
Я пожала плечами. Именно столько.
Харпер посмотрела на Лейси.
Восемнадцать лет, повторила она, подчеркнув эти слова.
Интересно, сказала Лейси. Из-за этого признания она впервые по-настоящему обратила на меня внимание. Заметила мой синяк, потускневший до лавандового, разбитую губу, закрашенную в попытке скрыть порез, сгрызенные на пальцах кутикулы, облупившийся несколько недель назад лак, сандалии, не подходившие для этого платья с таким длинным подолом, что я снова на него наступила. Она заметила.
Их беспокоило, что здесь жила моя мама? На нас поглядывали другие девушки. Одна, с россыпью веснушек на лице мисс Баллантайн назвала ее мисс Тедеско, в открытую смотрела на меня. На мгновение мне показалось, это она изображена на фотографии 1920-х годов на стене. Но нет. Она спрашивала про лед. Вот кем она была.
Моне единственная в этой комнате не обращала внимания на то, что я делала. Стояла перед камином и смотрела на фотографию Кэтрин де Барра, мрачной тезки этого дома.
Их взгляды вызвали у меня отчаянное желание почесать бедро. Кожу щекотала дорогая серебристая античная расческа, которую я схватила со стола и просунула в боковую молнию платья, ее зубчики цеплялись за трусы прямо возле талии. Один особенно. И теперь я только это и чувствовала, только об этом и могла думать. Мне пришлось это сделать. Я не могла ждать. Пришлось.
Я сдалась и медленными движениями, стараясь вести себя обыденно, почесалась. Харпер и Лейси как будто не заметили, как и девушка с веснушками, но кое-кто повернулся, кое-кто перестал рассматривать портрет на стене, застал меня за почесыванием и усмехнулся.
В качестве отвлекающего маневра я потянулась к ближайшему предмету на столе, точно хотела им полюбоваться. Мне было плевать, что попалось под руку веер с фиолетовыми цветами, изящно расписанный, поверхность маслянистая и гладкая.
Как только на него опустилась моя рука, рядом оказалась Гретхен. Она выхватила у меня веер и положила его обратно на желтеющую кружевную салфетку.
Знаю, здесь градусов сто, но я просила тебя с ними не играть, сказала она. Это все принадлежало Кэтрин. Это подарки от ее парней и сувениры от папы, из его поездок по миру. Они были здесь, когда она умерла, они до сих пор здесь, и мы не должны с ними баловаться.