Согласно толковому словарю русского языка, мера это «граница, предел проявления чего-нибудь»[388]. В трактовку превышения пределов необходимой обороны данное определение не вносит никакой ясности.
В некоторых случаях под эксцессом обороны понимается причинение такого вреда посягающему, который явно не вызывался необходимостью, т. е. был нецелесообразным для предотвращения нападения[389].
В пункте 7 постановления Верховного Суда СССР от 16.08.84 г. указано, что «превышение пределов необходимой обороны происходит в тех случаях, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется вред». Определение эксцесса обороны как причинение посягающему ненужного, нецелесообразного вреда имеет тот недостаток, что дает возможность, с одной стороны, непомерно расширить пределы необходимой обороны, исходя из субъективного критерия надобности и целесообразности, а, с другой стороны, резко сужает их, поскольку выдвигается требование, согласно которому обороняющийся вправе причинить посягающему минимально возможный вред.
По сути признается нецелесообразным причинение смерти нападающему в любых случаях, потому что для пресечения даже самого опасного посягательства достаточно причинения нападающему только тяжкого вреда здоровью.
На практике критерий «достаточности» вреда выражает заботу о посягающем, но не об обороняющемся, требуя от последнего рисковать своей жизнью, здоровьем, своими интересами, дабы нападающему не причинить тяжкого вреда. В конечном итоге данный критерий сводится к тому, что защита признается непреступной только тогда, когда причиненный вред оказался меньше вреда, которым угрожал посягающий.
Подобное понимание эксцесса обороны не согласуется со ст. 37 УК РФ, в которой говорится, что основным признаком превышения пределов необходимой обороны является явность несоответствия защиты характеру и опасности посягательства.
Нами приведены лишь наиболее распространенные взгляды на эксцесс обороны. Наличие или отсутствие превышения пределов необходимой обороны связывают в науке и с другими обстоятельствами.
Например, с соотношением угрожаемого и причиненного вреда (В. Ф. Кириченко); важностью защищаемого интереса (Н. Н. Паше-Озерский); необходимостью причинения вреда в конкретной ситуации (А. Н. Красиков); с соразмерностью средств, интенсивностью защиты и нападения, обстановкой посягательства и другими обстоятельствами (С. В. Бородин).
Как видно, эксцесс обороны очень сложная и многоплановая по содержанию категория, поэтому его законодательное определение (ст. 37 УК РФ) правильнее истолковывать исходя из юридического содержания каждого входящего в него признака. Так, УК РФ устанавливает, что «превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства».
Уделяя повышенное внимание действиям обороняющегося, ученые и практики подчас пренебрегают правовой оценкой действий посягавшего. Между тем такая оценка необходима как для сопоставления защиты и нападения на предмет соответствия или явного несоответствия обороны характеру и общественной опасности посягательства, так и для привлечения в некоторых случаях посягавшего к уголовной ответственности.
В ст. 37 УК РФ прямо указывается на возможность защиты от общественно опасного посягательства. Последнее же в науке истолковывается трояко: как преступление, как правонарушение или как деяние, предусмотренное Особенной частью УК РФ.
Так, например, В. М. Ширяев отмечает, что необходимая оборона возможна лишь при защите от преступлений[390]. Мы не можем согласиться с мнением автора. При таком подходе не будет считаться правомерной защита от посягательств малолетних и невменяемых лиц.
Казуистична точка зрения Г. Н. Мацокиной, утверждающей, что основанием необходимой обороны могут быть «любые умышленные посягательства, которые неотвратимо могут вести к гибели людей или к их насильственному удержанию, угрожают жизни, здоровью, половой неприкосновенности человека; насильственные преступления против собственности»[391].
В. В. Орехов, напротив, расширяет применение необходимой обороны и допускает ее при защите от административных проступков[392]. С подобной точкой зрения соглашаются те авторы, которые видят общественную опасность не только в преступлениях, но и в других правонарушениях.
Так, по мнению Л. Шуберта, «все нарушения содержат общественную опасность»[393].
Как пишет М. И. Ковалев, «какими бы мелкими и незначительными ни казались посягательства, коль скоро они регулируются правом, то представляют для общества и государства определенную опасность»[394].
Ю. И. Ляпунов идет в своих утверждениях дальше и отмечает, что «объективной общественной опасностью обладают и такие действия, которые вообще не предусмотрены ни одной отраслью права в качестве правонарушения»[395]. Позиция, допускающая причинение тяжких последствий в ответ на любое правонарушение, на наш взгляд, разрешает самосуд.
Определенную ясность в научную полемику внесло постановление Пленума Верховного Суда СССР от 26 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств». Оно определило общественно опасное посягательство как «деяние, предусмотренное Особенной частью уголовного закона, независимо от того, привлечено ли лицо, его совершившее, к уголовной ответственности или освобождено от нее в связи с невменяемостью, недостижением возраста привлечения к уголовной ответственности или по другим основаниям»[396].