Как ты? спросил он.
Миша попытался улыбнуться. Губы бледные. Лицо без кровинки.
Не слишком весело, командир. В меня попали, кажется. Как же так? Не успел. Я же диггер Я ди Он начал вдох и застыл, будто его выключили.
Голова упала на грудь.
Так и замер, в обнимку с автоматом.
Ты диггер, Миша. Настоящий.
Иван выпрямился. Надо идти дальше Нет, стоп. Иван наклонился, вынул из безжизненных рук автомат, вытащил магазины из разгрузки. Снял с пояса «лимонку».
Миша сидел безучастный. Серые глаза смотрели мимо Ивана.
Диггер взял «лимонку», выдернул чеку и подложил гранату Мише под руку.
«И третье правило: тела павших товарищей не должны оставаться на съедение тварям».
Иван выпрямился.
«Прости, что больше ничего не могу для тебя сделать».
Поставив пулемет на подоконник, Убер задумчиво рассмотрел последнюю ленту.
Патронов харе. Кажется, это называлось в прошлой жизни финансовый кризис.
Иван сменил рожок. Что бы ни имел в виду скинхед, но с патронами действительно туго. За окном рычали и выли, стонали и топали.
Да сколько их тут?
Надеюсь, у них монстры вовремя кончатся, сказал Убер и начал стрелять.
Перебежками они одолели еще полквартала. До «Балтийской» оставалось всего ничего, когда бегунец настиг Седого и свалил с ног. Прежде чем его успели изрешетить, он вонзил в бедро скинхеду когти. Или шипы Иван не особо разбирал, что у них там на лапах.
Проклятье!
Опять квартира, опять вой тварей. И никуда им с раненым не деться Пожилой скинхед понимал это не хуже товарищей.
Седой оттолкнул Убера, встал. Штанина у него потемнела от крови.
Дима начал Убер.
Иди к черту. Где мой автомат?
Здесь. Иван протянул Седому потертую «сайгу».
Я задержу их, сказал он и улыбнулся. Ничего. С детства мечтал произнести эти слова. Прощайте, господа мушкетеры. Надеюсь, в следующий раз мы свидимся при более удачных обстоятельствах.
Дима! Уберфюрер вскочил. Повернулся к Ивану: Скажи хоть ты ему!
Да пошел ты, сказал Седой спокойно. Убер, не порти мне прощальную речь, пожалуйста. Патроны, дАртаньян!
Иван молча протянул ему два магазина, перевязанных изолентой.
Гранату.
Иван протянул «лимонку».
Нож. Очки, продолжал перечислять Седой. Уматывайте.
Седой отвернулся. Спокойно, никуда не торопясь, разложил оружие и гранаты на подоконнике. Иван смотрел в его спину. Вот как бывает. Какой бы он ни был, фашист не фашист, но в храбрости ему не откажешь.
Я задержу их. Ничего.
Когда они пробежали два дома, стало ясно, что оторваться им не удалось.
Вдалеке громыхнуло. Они остановились на мгновение, обменялись взглядами. Круглые окуляры дешевых ГП-4 тускло блеснули.
Иван показал жестами вперед. И слушай.
Убер кивнул.
Они перебежали через следующий двор. Сзади слышался искаженный, обиженный рев тварей. Остановились передохнуть. Скинхед полез в сумку
Вот урод, сказал Убер вдруг.
Что там?
Скинхед поднял голову.
Жучара, торгаш. Все-таки подсунул гранату без запала. Он показал противотанковую РКГ-3 и цилиндр запала, залитый свинцом для веса.
Засада, согласился Иван. Ну что, двинулись?
Они забежали в парадную, засели в квартире на первом этаже. Убер стянул противогаз, лицо было мокрое, лоснящееся от пота.
Что ты делаешь? спросил Иван.
Жарко, сказал скинхед. Да и вообще, брат Как-то надоело жить в противогазе. Прав Мандела Юра. Нам нужно что-то менять.
Иван хмыкнул. Самое время поговорить о судьбах человечества когда патронов совсем не осталось.
Твари преследовали их с завидным упорством. И пару раз Ивану показалось, что он видит вдали серую высокую фигуру «пассажира». Может, почудилось?
Нет. Иван покачал головой. «Не почудилось».
«Сдается мне, что это и есть легендарный Блокадник», подумал Иван. Только вот рассказать об этом будет некому.
На свадьбу-то ко мне придешь? спросил он внезапно.
Убер отвернулся от окна, посмотрел на Ивана.
Приглашаешь, что ли?
Приглашаю.
Фашиста и тупого отморозка?
Иван усмехнулся.
Нет, Андрей. Боевого товарища и диггера. Так придешь?
Убер склонил лысую, начинавшую уже обрастать светлым жестким волосом голову и хмыкнул. Посмотрел на Ивана веселыми темными глазами.
А если приду? Убер передернул рукоять взвода лязг! Не раскаешься?
Раскаюсь, конечно. Но буду ждать, сказал Иван. Открыл затвор «калаша» патрона не было. Вот всегда так. Он достал запасной магазин, выщелкал на ладонь всего два патрона. Вставил их обратно. Посмотрел на Убера. Споем, что ли?
Зачем? Убер положил пулемет на подоконник. Выстрелил короткую очередь. Щелк. Все.
Патроны кончились. За стенами здания, на улице, Иван слышал шаги подступающих тварей-гончих и тяжелую, как сон в духоте, поступь Блокадника.
Да так. Иван улыбнулся. Вынул из кармана куртки гранату, положил справа от себя. Нож слева. Видел я один фильм Там у друзей кончились патроны, и один сказал: если петь песню, враг испугается. И отступит.
Убер хмыкнул. Взял двустволку и вставил в нее последний патрон. Щелкнули курки.
Думаешь, враги поверят и испугаются? сказал скинхед. Я тоже видел этот фильм.
Не думаю. Но попробовать-то можно?
Тишина.
Споем, товарищ боевой о славе Ленинграда негромко запел, почти заговорил Убер.
Слова о доблести его подхватил Иван.