В следующий момент рельсы вывели их между городских кварталов. Вдоль «железки» тянулись покосившиеся бетонные заборы, зияли проломы, стояла ржавая техника.
Первыми тварей заметил Кузнецов.
Там! Там! показал он куда-то вправо.
Иван повернулся. От дальнего пятиэтажного дома в их сторону бежали три нет, четыре собаки Павлова. Синхронно, словно настроенные на одну волну. Дрезина стукнула, лязгнула. Привычное тарахтение двигателя успокаивало. Иван поднял автомат. «Вообще удивительно, что мы раньше не нарвались при том шуме, который создаем. Но скорость у нас хорошая, оторвемся».
Иван повернулся и похлопал Седого по плечу. Давай быстрее.
Тот кивнул и сильнее прижал ручку газа. Двигатель взревел, металлический щелчок Седой переключил передачу. Дрезина рванулась, ускоряясь. Скрежет катков по рельсам стал невыносимым. Иван сжал зубы. Собаки, которых уже было больше десятка, начали отставать.
«Оторвемся», подумал Иван. До «Балтийской» осталось всего ничего. Квартал, может быть
В следующее мгновение Убер заорал:
Стой! Стой, говорю. Тормози!
Седой рванул рычаг. Визг колодочных тормозов. Искры взлетели метра на полтора вверх.
Дрезина дернулась так, что Иван едва успел ухватиться за поручень, с трудом удержался.
В чем дело?! крикнул он.
Уберфюрер привстал, посмотрел вперед, прижимая ладонь ко лбу, как козырек. Уже начинало светать, скоро диггеры вообще будут как слепые
Скинхед присвистнул.
Иван тоже выпрямился и увидел.
На дрезину катилась серо-багровая живая волна.
То есть впечатление создавалось именно такое. Волна. Твари бежали на дрезину почти синхронно, хотя отличались по размеру и повадкам. Собаки Павлова, серые бегунцы, те, новые, с пастями до затылка, что убили Манделу, с правого фланга ковылял даже рослый Голодный Солдат.
«Впрочем, подумал Иван, не так уж их много Сотни две-три. Но такое ощущение, что ими кто-то командует обычно эти твари друг друга на дух не переносят. Блять. Как такое может быть? Хорошо хоть Кондуктора с ними нет. Или Повара это было бы чересчур».
Кузнецов повернулся к Ивану. Даже морда противогаза выглядела испуганной.
Что делать, командир?
Иван огляделся. Единственный вариант к зданиям. Забаррикадироваться и занять оборону.
А ведь это пиздец, дорогие мои, задумчиво сказал Уберфюрер. Поставил пулемет на сошки, открыл затворную коробку, аккуратно вставил ленту, закрыл. Всегда хотел побыть Шварцем.
Он резко потянул на себя рукоятку, отпустил. Лязганье, металлический удар.
Готово.
Кем? спросил Иван.
Был один такой великий герой. Я его с детства уважал и всегда хотел быть таким, как он. Готовь ленту, велел он Седому. Тот кивнул.
Убер лег на землю, широко раскинул ноги, уперся носками ботинок. Склонился над пулеметом.
Он резко потянул на себя рукоятку, отпустил. Лязганье, металлический удар.
Готово.
Кем? спросил Иван.
Был один такой великий герой. Я его с детства уважал и всегда хотел быть таким, как он. Готовь ленту, велел он Седому. Тот кивнул.
Убер лег на землю, широко раскинул ноги, уперся носками ботинок. Склонился над пулеметом.
Ну, поехали, что ли? сказал он буднично.
Иван кивнул Кузнецову, они развернулись и заняли оборону с тыла.
Готовы? спросил Иван.
Что происходит за спиной, он видеть не мог. Но Убер с Седым справятся. «А если не справятся? Вот так и закончится наша экспедиция. И смерти Красина и Звездочета будут напрасными
Черта с два! Мы еще побарахтаемся».
Иван присел на колено, упер приклад в плечо. Рядом изготовился к стрельбе Кузнецов.
Томительное ожидание.
«Ну, с богом». Иван прицелился в ближайшую собаку Павлова.
Огонь! скомандовал он.
Сзади мощно застрекотал пулемет.
Первую атаку они отбили.
Иван повернулся. Справа серая пятиэтажка.
Туда, бегом! приказал он. Пока твари не опомнились.
Кузнецов бежал первым. Парадная уже близко. Еще чуть-чуть В следующее мгновение оттуда вырвалась стремительная тень и метнулась к молодому менту. Кузнецов успел вскинуть автомат
Грохот. Очередь ушла в небо. Миша упал медленно, как во сне.
В следующее мгновение Иван увидел, что Миша лежит на спине, а над ним сидит кривая, похожая то ли на собаку, то ли на крысу, тощая черная тварь.
Убер дал очередь из пулемета с рук. Визжащую тварь снесло и отбросило. Скинхед от отдачи плюхнулся на задницу, выругался
Подбежал Седой. Выстрелом добил тварь. Визг оборвался.
Иван с Седым подхватили Кузнецова под мышки и затащили в парадную. «Наверх», мотнул головой Иван. Чем выше, тем лучше. Они потащили его по лестнице. Мишины ботинки стукались о ступени, подпрыгивали. Это было почти смешно.
На третьем этаже Иван увидел не металлическую дверь, а деревянную, ударил ногой. Треснуло. Они ворвались в квартиру, пронесли Мишу и усадили у стены кухни. Почувствовав перчаткой мокрое, Иван поднял ладонь кровь.
Миша!
Иван наклонился, начал стаскивать с него противогаз. Какая уже разница
Вот зараза, сказал Кузнецов с удивлением.
По мокрому от пота лицу Миши текла кровь, струилась из рваной раны на голове. Кузнецов дотянулся до автомата и неловким рывком подтянул к себе:
Ничего. Я тут посижу немного, командир. Хорошо?
Иван бросил в угол ненужный больше противогаз и присел на корточки.