И ты никогда не обращалась к целителям? Или к портнихе?
Зоя надела кафтан, застегнула пряжки.
Он оставил свою метку на мне, я на нем. Мы оба причинили друг другу ущерб. Об этом должно помнить.
И Дарклинг не забрал у тебя усилитель, несмотря на то, что ты сделала?
Я сочла бы это заслуженным наказанием, но нет. Уничтожать столь редкий и ценный усилитель было бы глупо. Зубы старого самца оплели серебром и заковали браслет у меня на запястье, чтобы я не могла его снять. Так поступают почти со всеми сильными усилителями. Зоя подошла к открытому окну, обвела взором безжизненную серую ширь неба. Когда все закончилось, Дарклинг вызвал меня к себе и сказал: «Ты спасла тигрят, Зоя, совершила бескорыстный поступок. И ты же оказалась той, что заполучила большую силу. Бо́льшую, чем у многих других гришей, старше и опытнее тебя, терпеливо дожидавшихся своей очереди. Что на это скажешь?»
Его осуждение ранило больнее, чем тигриные когти. Где-то в глубине души я все время боялась, что он отошлет меня прочь, выгонит из Малого дворца. Я сказала, что сожалею о случившемся, но Дарклинг уже тогда видел меня насквозь. «Ты на самом деле хотела сказать именно это?» спросил он. Зоя заложила за ухо выбившуюся прядь темных волос. И тогда я выдала правду. Подняла голову и сказала: «Да пошли они все. Там, на снегу осталась моя кровь».
Николай сдержал смех, на губах Зои расцвела улыбка, которая, однако, почти в тот же миг угасла и сменилась угрюмостью.
Дарклингу понравились мои слова. Он похвалил меня, а потом произнес: «Берегись силы, Зоя. Сколько бы ее у тебя ни было, это не заставит их тебя полюбить».
Николай почувствовал весь тяжкий смысл этой фразы. Разве не того же мы все ищем? Разве не это он пытался найти в бесчисленных книгах? В нескончаемых путешествиях? В своем заветном стремлении взойти на трон, а потом удержать его?
Ты хотела любви?
Зоя медленно покачала головой.
Нет. Я хотела быть сильной. Чувствовать себя в безопасности. Больше никогда не испытывать этой ужасной беспомощности.
Беспомощности? В представлении Николая Зоя была, по меньшей мере, несокрушимой.
Когда Юрис разломал браслет, я словно руки или ноги лишилась, только и ответила она. Ты и вообразить не можешь, каково это.
Она права: не может. Как не может и подобрать слов, чтобы ее утешить.
Что стало с тигрятами?
Зоя провела пальцами по подоконнику, на пол блестящей струйкой осыпался песок.
Он сказал Дарклинг сказал, что тигрица уже не станет кормить детенышей, потому что на них остался мой запах. Ее голос дрогнул. Что я обрекла их на верную смерть, как если бы собственноручно перерезала им глотки. Что мать бросит тигрят умирать в снегу. Но я в это не верю. А ты?
Лицо Зои оставалось спокойным, но в глазах застыла мольба. Николай увидел в них юную девочку, которой она была в ту холодную, кровавую ночь.
Нет, отозвался он, я тоже не верю.
Хорошо, вздохнула она. Хорошо Зоя резким жестом одернула манжеты, словно встряхивая себя. Все мои любовники спрашивали, откуда у меня шрамы. Для каждого я сочиняла новую историю.
Николай поймал себя на том, что ему вовсе не хочется думать о Зоиных любовниках.
И чем же я заслужил честь услышать правду?
Может, предложил мне страну и встал перед лицом неминуемой смерти?
Важно держать планку, Назяленская.
Зоя указала подбородком на запечатанный указ, валявшийся на полу.
Еще не поздно его сжечь.
Николай подумал о гладкой Зоиной спине, исполосованной уродливыми шрамами. О ее упрямо вздернутом подбородке. Представил, как она распласталась на снегу, закрывая собой тигрят, рискуя утратить расположение обожаемого наставника, рискуя своей дальнейшей судьбой, да что там, своей жизнью.
Чем лучше я тебя узнаю, произнес он, тем больше убеждаюсь: ты именно то, что нужно Равке.
Ах, если бы все сложилось иначе. Если бы завтра ему не пришлось умирать. Если бы он мог следовать велению сердца, а не долга
Зою не назовешь доброй, и с ней нелегко. Но она уже королева.
28
Нина
Нина впервые присутствовала на таком затянутом и странном ужине. Стол для Брума, его дочери и ее новой учительницы иностранного языка накрыли в одной из самых приличных келий. По сравнению с простой монастырской пищей меню заметно отличалось в лучшую сторону: жареный окунь с мидиями, молодая капуста, запеченная в сметане, копченый угорь, маринованные грибы и тушеный порей. Нина украдкой сунула в карман юбки парочку крохотных перепелиных яиц вдруг Трасселу тоже захочется деликатесов. Неплохо будет, подумала она, если на десерт подадут печенье с засахаренным миндалем. А что, шпионки тоже любят сладкое.
Накануне Брум допросил Адрика с Леони и, по-видимому, удовлетворился ответами. Нина ожидала, что, оказавшись под пристальным вниманием главного охотника на ведьм, Адрик отменит все задуманное, однако тот ее удивил.
Я всегда знал, что умру молодым, заявил он, как всегда, угрюмо. Если уж погибать, так надо перед этим как следует надрать задницу этому убийце.
Сегодня Нина Зеник была Ниной Зеник, которая сидела напротив своего злейшего врага бывшего наставника Матиаса и негодяя, измыслившего невероятно жестокие преступления против ее народа. Однако в этот вечер она еще и Мила Яндерсдат, бедная простолюдинка, допущенная за стол к господам. Мила не может не видеть, как страдает ее подруга.