Одно несомненно Шесть Героев помогли Властелину победить и получить власть над Империей, свергнув прогнившую монархию. Поэтому мы чтим Героев, а оскорбление их памяти является преступлением не меньшим, чем посягательство на Властелина. Может, даже большим, потому что посягай на него или не посягай ничего не изменится.
А Властелину обнаружить меня раз плюнуть. Он вольет в поисковую руну десяток лет. Или сотню. И найдет меня.
Странно, что до сих пор не нашел.
При этой мысли я неожиданно приободрился.
Кто сказал, что Темный Властелин в курсе случившегося святотатства?
Откуда у натурфилософа, балующегося созданием монстров, священный амулет четвертого Героя? Такая ценность должна в алтаре собора храниться, к ней верующие должны по праздникам прикладываться!
Если амулет валялся в сейфе, в неприметном отделении, так, может, Ирбран и сам не знает о его происхождении? Или же знает, но скрывает! Но тогда он преступник не меньше, чем я!
Грис!
Мира вошла в мою комнатку, даже не постучав. Она по-прежнему была в праздничном платье, только зонтик и сумочку где-то оставила. Веселая. И чуть-чуть навеселе. Не мороженое она там ела, а вино пила.
Ты что такой кислый? Она присела на край койки, наклонилась и, лукаво улыбнувшись, чмокнула меня в щеку. Нравится ей меня поддразнивать. Но я на это не куплюсь. Любовь она для мага главный враг.
Я в дерьме, честно ответил я.
Мира отстранилась и внимательно меня осмотрела. Сказала:
Я в дерьме, честно ответил я.
Мира отстранилась и внимательно меня осмотрела. Сказала:
Уверен? Вроде как выглядишь прилично, ничем не пахнешь.
Вот даже не поймешь, шутит она или всерьез! У северян странное чувство юмора.
Послушай, Мира. Наниматель меня обманул. Лицензии на кражу у натурфилософа не было.
Что? воскликнула Мира.
Сама посмотри. Я кивнул на стол.
Мира схватила листок бумаги, внимательно осмотрела. Тщательно изучила саму бумагу, гербы, водяные знаки, подписи. Потом ткнула пальцем в сургучную печать, вливая туда немножко времени. Твердо сказала:
Лицензия настоящая!
Да, только на другой дом. В лицензии написано Аллея Невежд. А натурфилософ живет на Аллее Невеж.
Мира задумалась.
Это не одно и то же?
Абсолютно. Невежа человек грубый, невежливый. А невежда человек тупой, невежественный.
Кто только придумал давать улицам такие названия! воскликнула Мира.
А то, что клуб стоит в Свиногонном тупике, тебя не смущает? Или улица Вшивого Белья?
Исторические названия совсем другое дело. Мира любила поспорить с очевидными фактами. Грис, это обман, ты пострадавший. Регуляторы поймут!
Не факт.
Почему ты вообще пошел по неправильному адресу?
Потому что господин Сект вначале отвел меня к особняку, долго про него рассказывал. Затем мы пошли в ресторан, где торговались о цене. И когда наконец Сект согласился, выдал мне задаток и лицензию, я уже совсем заморочился!
Все равно надо идти к регуляторам, решила Мира. Это подстава.
Есть еще проблема, вздохнул я. Видишь на столе побрякушку на цепочке?
И рассказал ей про амулет.
Вот теперь Мира задумалась по-настоящему. А я лежал и страдал. Всегда приятнее страдать, когда с кем-то поделился своей бедой. Кто говорит, что разделенное горе вполовину меньше, а вот наш регулятор однажды сказал, что это перекладывание ответственности. Наверное, он прав.
Тогда надо идти к натурфилософу, решила Мира. Отдашь ему амулет. Может, даже не стоит говорить, что ты понял, чей он. Пожалуйся на Секта, сдай его. Ты этому обманщику ничем не обязан! Ну и пообещай отработать свою вину. Доктор отзовет жалобу, что ему с твоего наказания, куда приятней выгоду поиметь!
Я вспомнил мрачноватую лабораторию, операционные столы, чешуйчатого монстра. Кто его знает, что решит доктор? Может, он совместит наказание и выгоду, сотворит из меня нового уродца. Буду бегать ночами по особняку вместе с зубастой тварью.
Но все-таки в словах Миры был резон.
Я помогу, добавила Мира. С тобой пойду.
Со мной не надо, решил я. Но спасибо. Помощь мне потребуется.
Не собирался я возвращаться на Аллею Невеж в ближайшие дни. И даже недели и месяцы. Но кто же знал, что все так сложится!
Я почистил свой лучший костюм тот, в котором ходил в порт. У меня не слишком богатый гардероб. Но я поменял рубашку на белую батистовую, а Мира настояла, чтобы я повязал на шею галстук, который она мне принесла, модный и дорогой, шнурок из плетеного черного шелка. Не знаю, откуда он у нее, может быть, своему парню подарок готовила, она говорила, что у нее есть парень.
В руках у меня был портфель, словно у стряпчего или нотариуса. В портфеле лежал свежий лабораторный журнал.
Особняк днем выглядел совсем иначе. Не мрачным и жутким, а обычным богатым домом, лишь чуть запущенным. Возился возле клумбы садовник, ворота в сад мне открыл лакей с невозмутимым лицом. Никогда не подумаешь, что этот дом ночью ограбили.
Важная информация для доктора натурфилософии Ирбрана, сказал я торжественно.
Лакей не стал ни спорить, ни переспрашивать. Кивнул и двинулся к особняку. Я за ним, по выложенным полированным камнем дорожке. Когда мы проходили мимо клумбы, я глянул на садовника тот вздыхал, оглаживая и поправляя куст белых роз. Розы жалко, конечно. Но я же не нарочно, темно было.