Бетти рассмеялась.
Немного, да?.. А почему я тебя вдруг заинтересовала?
Даже не знаю Незнакомая блондинка с большими глазами и в роскошной шубе, которая вдруг превратилась в темноволосую девчушку в униформе ресторана «Вендиз» Ты постоянно меняешься, к тому же ты недавно в городе такая простодушная, неискушенная. Все это очень интересно. И ты тоже интересная. Джон снова замолчал, словно обдумывая, насколько разумными были его последние слова, и наконец добавил: Ну, вроде того.
Бетти подтолкнула его локтем.
Интересная или вроде того?.. Ну и ну!
Ты спросила я ответил.
Бетти улыбнулась. После того, как ее вырвало, ей наконец-то стало лучше. Да что там она еще никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо!
Ты меня тоже заинтересовал, если честно, сказала она.
Джон удивленно приподнял бровь, и она подумала, что когда он это делает, то выглядит особенно симпатично.
Да, мне было очень любопытно, почему ты всегда такой сдержанный, суровый.
Суровый?
Ну да. Я обратила на это внимание еще в тот первый день, когда я была в шубе, да и потом тоже. Мне даже казалось, что ты меня не одобряешь.
Джон рассмеялся.
Как я могу тебя не одобрять, если я тебя даже не знаю толком?
Понятия не имею. Бетти пожала плечами. Обычно люди относятся ко мне более приветливо, а ты Ты держался так, словно я тебе ни капельки не нравлюсь.
Он посмотрел на нее и сухо улыбнулся.
Такое свойство характера, я полагаю. Я никогда не старался проявлять чрезмерное дружелюбие. От всей этой фальшивой приветливости меня просто коробит.
А почему она обязательно должна быть фальшивой? И вообще, разве это так трудно относиться к людям как к друзьям?
Откуда ты родом? неожиданно спросил Джон.
С Гернси. А что?
Он снова улыбнулся.
Нет, ничего.
А все-таки?
Действительно ничего. Просто я так и думал. Ну, что ты приехала в Лондон из какого-то далекого, уединенного местечка, где совсем мало людей, где все друг друга знают и поэтому привыкли держаться дружелюбно и приветливо.
Бетти ощетинилась.
Даже на таких маленьких островах, как Гернси, далеко не все дружелюбны и приветливы, заявила она. Я знаю, что большинство горожан представляют сельских жителей именно так, но это просто дурацкий стереотип, который, к тому же, очень далек от действительности. Некоторые из наших островитян держатся довольно высокомерно и холодно, уж можешь мне поверить. Кроме того, на самом деле я вовсе не с Гернси, я из Суррея, просто потом мы переехали на этот остров не по моей вине.
Джон поднял ладонь вверх, пытаясь остановить ее словоизвержение.
Я вовсе не хотел тебя оскорбить или задеть твои чувства, сказал он примирительным тоном. Просто люди, которые недавно приехали в Лондон, обычно более тонкокожие. По ним все видно.
И по мне видно? все еще немного агрессивно осведомилась она, и Джон окинул ее внимательным взглядом.
Нет, промолвил он наконец. В тебе есть что-то еще. Особенное. Что-то такое, чего нет в большинстве девчонок из провинции.
Бетти с торжеством улыбнулась, польщенная его похвалой. Последние несколько месяцев жизни на острове, в течение которых ей пришлось ухаживать за умирающей женщиной, оставили на ней несмываемую отметину, и сейчас она была этому рада. Наверное, именно это отличало ее от других «провинциалок», как выразился Джон, но дело было не только в этом. Лежащая на ней печать свидетельствовала: все, что с ней случилось, жизнь в доме на краю утеса, прошедшая в труде и заботах юность, любовь Арлетты, все это действительно было. И Бетти была бы очень огорчена, если бы все это просто исчезло, кануло без следа.
Кто-то забарабанил в дверь, и Бетти подскочила от неожиданности. Она совершенно забыла, где они находятся. Залпом допив воду, она сказала:
Пожалуй, мне надо немного здесь прибраться. Ты подождешь, пока я не закончу? Никуда не уйдешь?
Давай я помогу, предложил Джон Любезноу, вставая с бортика ванны.
Нет, что ты! Я справлюсь. Лучше скажи тем, кто там стучит, чтобы приходили попозже. Туалет закрыт на уборку.
Тебе точно не надо помочь?
Господи, конечно, нет! Я не хочу, чтобы ты убирал мою блевотину. Это было бы Она улыбнулась. Негостеприимно. В общем, выметайся. Бетти шутливо подтолкнула его к двери. На мгновение ее пальцы коснулись его руки, и она почувствовала, как между ними пробежало что-то вроде электрического тока, однако ощущение отнюдь не было неприятным. Напротив. От него исходило что-то теплое, живое, настоящее. Человеческое.
Давай я хотя бы попытаюсь прочистить унитаз, сказал Джон, чуть ли не впервые за все время их знакомства глядя на нее с неподдельной, искренней добротой, и только в глубине его глаз поблескивали искорки всегдашней иронии.
Я сама, быстро ответила Бетти. Я много лет жила в старом особняке, который буквально разваливался на куски, и я вполне в состоянии починить неработающий туалет. Честное слово.
В особняке? переспросил Джон. С каждой минутой все любопытственнее. Расскажешь?..
Жди меня на площадке пожарной лестницы, велела Бетти. Вот закончу здесь и все тебе расскажу.
Когда Джон наконец ушел, она закрыла за ним дверь, потом полезла в шкафчик под ванной. Оттуда она достала баллончик-распылитель с дезинфицирующим средством, тряпку, ведро и принялась за неаппетитную работу.