Возможно, вы подумали, что я слишком отвлеклась от PredPol, математики и оружия математического поражения. Однако каждый политический подход, будь то теория разбитых окон или кампания нулевой толерантности, представляет собой какую-то модель. Точно так же как мое планирование домашнего ужина или рейтинг колледжей журнала U. S. News, каждая модель борьбы с преступностью требует загрузки определенной информации, после чего следует серия откликов. Важно смотреть на политику таким образом, потому что эти математические модели в наше время заняли доминирующее положение в правоохранительных органах. И некоторые из них представляют собой ОМП.
При этом можно понять, почему полицейские отделы решают включать в модели информацию о мелких правонарушениях. Выросшие на ортодоксальном убеждении о необходимости нулевой толерантности, многие считают взаимосвязь мелких и крупных преступлений не менее очевидной, чем взаимосвязь дыма и огня. Когда полиция британского графства Кент решила опробовать PredPol в 2013 году, они тоже включили в модель незначительные правонарушения и сначала им показалось, что это сработало. Они обнаружили, что патрулирование квадратов, начерченных PredPol, в десять раз более эффективно, чем патрулирование в случайном порядке, а информация по ним вдвое более точна, чем анализ обстановки, предоставленный полицейскими агентами. Но какого типа преступления лучше всего предсказывает модель? Мелкие правонарушения. И это совершенно логично. Пьяница будет изо дня в день мочиться на одну и ту же стену, наркоман будет валяться на одной и той же парковой скамейке, а вот угонщик автомобилей и взломщик будут как раз активно перемещаться, изо всех сил стараясь предугадать маршруты патрульных машин.
Несмотря на то, что полицейские начальники подчеркивают необходимость бороться прежде всего с жестокими преступлениями, нужно очень сильно сдерживаться, чтобы не позволить потоку информации о мелких правонарушениях хлынуть в предиктивные модели. Легко поверить в то, что чем больше информации, тем лучше. И если модели, сосредоточенные только на жестоких преступлениях, выдадут на экране немногочисленные точки, то включение информации о «досаждающих» преступлениях тут же создаст более полную и яркую картину творящегося в городе беззакония.
И к сожалению, в большинстве случаев такая карта преступности будет отслеживать бедные кварталы. Высокий уровень арестов в этих районах только подтвердит широко распространенное убеждение среднего и высшего классов общества: бедные люди сами ответственны за свои недостатки, именно они совершают большинство преступлений.
Но что, если бы полиция поискала преступления другого рода? Возможно, это покажется нелогичным, ведь большинство из нас, в том числе полицейские, воспринимают систему преступлений как пирамиду. Наверху этой пирамиды находятся убийства. Далее идут изнасилования, вооруженные нападения и нанесение телесных повреждений эти преступления более распространены. Следующий уровень занимают кражи в магазинах, мелкое мошенничество и даже нарушения правил парковки то, что происходит повсеместно. Придание большего веса преступлениям, находящимся на вершине пирамиды, кажется разумным. Минимизация жестоких преступлений, как согласится большинство, должна быть главной задачей работы полиции.
Но как насчет преступлений, которые находятся на большом удалении от квадратов на картах PredPol, преступлений, совершаемых богатыми людьми? В 2000-е годы финансовые короли замечательно повеселились. Они лгали, они ставили миллиарды против своих же клиентов, они занимались мошенничеством и подкупали рейтинговые агентства. В этой среде были совершены огромные преступления, которые привели к кризису в мировой экономике на протяжении почти пяти лет. Миллионы людей в результате лишились домов, рабочих мест и доступа к услугам здравоохранения.
У нас есть все основания полагать, что большинство подобных преступлений и сейчас совершается в мире финансов. Если мы чему-то и научились, то это тому, что движущая цель финансового мира получить огромную прибыть, чем больше, тем лучше, и что даже какое-то подобие саморегулирования здесь немыслимо. Благодаря богатству этой индустрии и мощи ее лоббистов контроль над финансовой сферой совершенно недостаточен.
Представьте только, что полиция применила бы свою стратегию нулевой терпимости в области финансов. Банкиров и брокеров арестовывали бы за малейшие нарушения будь то обработка потенциальных клиентов пенсионных фондов с предоставлением им лживых данных в ходе консультаций или другое мелкое жульничество. Представим, что полицейский спецназ выдвигается в Гринвич, штат Коннектикут[11], а полицейский агент под прикрытием внедряется в среду завсегдатаев одного из респектабельных баров рядом с Чикагской товарной биржей.
У нас есть все основания полагать, что большинство подобных преступлений и сейчас совершается в мире финансов. Если мы чему-то и научились, то это тому, что движущая цель финансового мира получить огромную прибыть, чем больше, тем лучше, и что даже какое-то подобие саморегулирования здесь немыслимо. Благодаря богатству этой индустрии и мощи ее лоббистов контроль над финансовой сферой совершенно недостаточен.