Но ты же сама видишь! Где моя удача! Отца я потерял. Одна война за другой И то Дреговичи, жабы заболотные, меня со срамом Святослав осекся, в глазах его блеснули слезы отчаяния. Только рану и привез вся добыча.
Ты привез свою голову на плечах! с досадой и почти гневом за тот ужас, который ей на днях довелось пережить, воскликнула Эльга. Не всем так повезло!
Из-за меня погиб мой человек! с горячим упреком себе возразил Святослав. Мой родич! Скажешь, это удача?
Из-за меня погиб мой человек! с горячим упреком себе возразил Святослав. Мой родич! Скажешь, это удача?
Как он казнил себя за ту дурацкую затею, когда вздумал кланяться Божатке в его красной сорочке, будто князю! Не приди ему на ум эта глупость бесы в белых свитах не подумали бы, что Божатка и есть русский князь-отрок. И тот мог бы остаться в живых
Ужас, что охватил Святослава в первый миг над телом Божатки, так и не ушел до конца. В тринадцать лет смерти боятся, но в нее не верят. А она оказалась так близка! Божатка был ровесником Святослава, и вот на глазах у всех мгновенная, внезапная, «наглая» смерть нашла его в те же тринадцать лет. К тому же они состояли в кровном родстве через Ростиславу, родную внучку Вещего. Убив Божатку и забрав его голову, неведомые враги немного убили и самого Святослава. Его не покидало гнетущее чувство, будто и от его жизни отхватили топором некоторый кусок. Он страдал от этой духовной раны и не знал, как ее исцелить.
Но хоть голова настоящего князя осталась на плечах, Эльга тоже понимала: ущерб его духу и славе все же нанесли. Она предпочла бы скрыть то, что Божатка был положен на краду без головы. Незачем причинять лишнее горе родичам и вносить смятение в умы. Но едва ли выйдет скрыть то, о чем знают сотни людей. Стоит Игмору проболтаться матери и Желька, как сорока, за день разнесет по всем горам киевским.
Ясен день, это твоя удача! горячо возразила Эльга. Жаль отрока, добрый был паробок. Но не реши те злыдни, что князь Божатка, могли бы добраться и до тебя! И тебя мне привезли бы в горшке, да и то без головы! Где бы я теперь искала ее, голову твою!
Дурная это удача! Я не хочу такой!
А хочешь, как в сказании: чтобы горностаем обернуться, вражеские луки подгрызть, город взять и чтобы из своих никто не погиб?
Святослав промолчал. Хотелось бы так но совсем иначе ему рассказывали о тех битвах, которые были на самом деле.
Я не хочу такой удачи упрямо пробормотал он. Если я так позорно править начинаю, как же дальше пойдет?
Ты еще совсем юн, Эльга хотела сказать «почти дитя», но удержалась. Дай своей удаче подрасти.
Мне не дают времени! Разве я хотел, едва меч получив, отца лишиться! И Перезванец! Я разве хотел, чтобы в первую же мою весну у меня под носом твержу вырезали, с оружниками и боярином вместе! Если я такое спущу это бесчестье! А за бесчестьем и беда тут как тут, знаешь ведь!
Эльга вздохнула. Эту старую северную пословицу она вспоминала куда чаще, чем Святослав мог подумать. Давно уже ее грызло чувство вины. Своей любовной связью она и Мистина обесчестили Ингвара: мужа, князя, побратима. И пусть люди об этом не знали, от богов тайну не укроешь. Почти десять лет тайное бесчестье подтачивало удачу русского князя и в конце концов привело к непоправимой беде. Чего бы Эльга ни сделала теперь, лишь бы уберечь от той же участи сына.
Может, есть средства удачу привлечь разбудить ты подумай, ты же умная попросил Святослав. У волхвов спросить у Дорогожи. Если надо что-то я ничего не побоюсь!
Скажи ему, что удача его висит в железном ларце на Сыром-Матером-Дубу, сейчас же велит лодьи готовить на море Велетское. Но жизнь не сказание, где все дорожки давно протоптаны, и Эльга пока не знала, что ему ответить.
Я подумаю, только и могла она пообещать. Я твоя мать, и доля твоя моя забота.
Дайте боги, чтобы не слишком поздно
Не скажешь, чтобы Эльга вовсе не думала о воспитании сына. Святославу было полтора года, когда его родители заняли киевский стол. Эльге тогда было восемнадцать лет, но она хорошо понимала и значение своего брака, и наследственные права своего чада. Права на обладание столькими землями, сколько никто еще не имел в этой части света, даже могучие князья морованские разве что давно сгинувшие каганы аварские. Первенцу единой русской державы, наследнику и северной, и южной Руси не помешало бы иметь все те силы и способности, какими от рождения наделяется сын Змея.
Поначалу Святослав рос как всякое дитя. Чему его учить, Эльга впервые задумалась более чем через десять лет, когда перед ними вдруг встало расставание. В ту зиму они с Ингваром ходили ратью на Свинческ и присоединили к своим владениям земли смолянских кривичей. Приобретение было более чем удачное те земли лежали ровно посередине между Киевом и Хольмгардом, разделяя их собственные, а это могло очень сильно навредить. Тогда же Ингвар решил, что Святославу пора получать меч сыну шел двенадцатый год. И отправляться в Хольмгард присматривать за северным краем державы и учиться править под присмотром бабки, госпожи Сванхейд. Асмунд, кормилец, должен был ехать с ним и продолжать обучение княжича.