Однако и после ее заверения лицо его не просветлело. Святослав молчал, что-то обдумывая, и в его чертах Эльга угадывала скорее разочарование, чем облегчение.
И уже никак пробормотал он, не глядя на нее, ничего нельзя
Что нельзя?
Я слышал, то дитя, которое от зверя родится от медведя, от змея, там Змеев сын всегда полником вырастает, витязем, и сила у него, и умения разные Зверем оборачиваться, соколом там, горностаем
Никто не оборачивается зверем взабыль, мягко напомнила Эльга. Волхвы могут оставить тело на земле лежать, как мертвое, а сами соколом летают, волком бегают. Но то волхвы. А как воин призывает в себя силу и дух зверя, это тебе Асмунд лучше меня расскажет.
Ну, это каждый может! искусство воина-зверя, хоть Святослав и не владел им сам, не казалось выросшему при дружине отроку чем-то особенным. Но ты же княжьего рода! Святослав подался к ней. И тебя в лес к медведю водили! Чтобы у тебя сын родился, витязь, силы могучей и удачи огромной! Мне так нужна удача! Я вот незадачливый какой-то уродился! Почему? Ты же могла, ты моя мать ты могла наделить меня такой силой и удачей, чтобы всех одолеть! Хоть кагана аварского!
Ну, это каждый может! искусство воина-зверя, хоть Святослав и не владел им сам, не казалось выросшему при дружине отроку чем-то особенным. Но ты же княжьего рода! Святослав подался к ней. И тебя в лес к медведю водили! Чтобы у тебя сын родился, витязь, силы могучей и удачи огромной! Мне так нужна удача! Я вот незадачливый какой-то уродился! Почему? Ты же могла, ты моя мать ты могла наделить меня такой силой и удачей, чтобы всех одолеть! Хоть кагана аварского!
Он замолчал. Эльга прижала ко рту ладонь. Она не хотела верить услышанному, не знала, засмеяться ей или зарыдать.
Из сбивчивых объяснений сына, не привыкшего к таким разговорам, она поняла, что он имел в виду. Это предание старо, как сам род человеческий: о деве, что рождает сына от зверя из нижнего мира, от Велеса, принявшего облик медведя, или змея, или коня, или козла. Сын этот сразу после рождения просит не шелковых пелен, а доспехов и оружия, растет как из воды идет, учится оборачиваться соколом, горностаем, волком, туром. В двенадцать лет собирает дружину из ровесников, в пятнадцать отправляется воевать дальние богатые страны, истребляет весь тамошний народ, кроме красных девушек, которых отдает в жены своим отрокам. А сам женится на вдове врага и садится править завоеванной землей, к чести и гордости тех племен, что ведут от него свой род.
Предание ли породило обряд, обряд ли породил предание? Тысячи лет живет вера в то, что сам Велес, пращур всякого рода, награждает деву способностью приносить сыновей «сильных, как медведей», говорила когда-то старая княгиня Годонега, бабка Эльги по матери. От нее Эльга и выучилась этим преданиям и про Волха Змеевича, и про дев, что ходят жить в берлогу медвежью. Когда-то давно этот обряд проходила всякая невеста откуда в деве возьмется способность приносить новых сыновей и дочерей рода, если в нее не заложит ее изначальный праотец? Самый мудрый из ныне живущих, волхв, наученный призвать дух прародителя в себя. Но с течением лет обычай стал принадлежностью только знатных семей, сохранялся для тех дев, чьим сыновьям понадобится сила медведя и мудрость змея. Мощь божества право на княжескую власть и орудие ее осуществления.
То же предстояло пережить и ей, Эльге, внучке князей плесковских. Но Бура-Баба уже предрекла ей судьбу: сын у Эльги будет лишь один. А священное дитя-звереныш, рожденный в лесу, остается в лесу. Когда-то давно этих «змеевичей» сразу после рождения приносили в жертву, закапывали в землю или пускали по воде, возвращая в породивший их мир. Теперь их оставляли в живых, но обрекали на жизнь в чаще, на бессрочную службу Нави и ее повелителю зверю-змею Велесу.
«Знал бы ты, соколик мой, какая судьба тебя ждала, будь ты и правда медвежьим сыном!» думала Эльга, глядя на свое светловолосое дитя. Она помнила Князя-Медведя, одетого в шкуру и звериную личину, хромающего, беспрестанно кашляющего, пахнущего, как зверь лесной. Ее сын должен был родиться ему на смену. Но она, пятнадцатилетняя племянница Олега Вещего, сделала выбор: ее сын родится наследником Олега Вещего. И все силы чащи лесной не смогли ее остановить.
Это было то, что она могла бы поставить себе в заслугу перед сыном. Но она не прошла обряда наделения детородной силой. Сбежала, вырвалась из берлоги раньше времени. В преданиях жених забирает невесту, убив того, кто держал ее в плену. Но Мистина с его острой сулицей пришел за Эльгой слишком рано. Благодетельной мощи «жены-медведицы» она так и не получила. И это было то, что сын мог бы поставить ей в вину.
Будь ты сыном медведя, ты сейчас был бы медведем в лесах при реке Великой, а не князем русским, сказала она наконец. Киева ты и в глаза бы не видал. И что тебе было бы в той удаче?
Но как мне править, если у меня нет удачи? Святослав с горьким вызовом взглянул ей в лицо.
Этого не может быть. Она есть у нас в роду, и ее получишь только ты. Ты единственный мой сын, тебе ее ни с кем делить не придется.