Эльга невольно всплеснула руками и свела ладони вместе, выражая безмолвную благодарность богам. В душе ее боролись разнородные чувства: ликование и стыд, что она радуется смерти отрока, ровесника Святослава у того ведь тоже есть мать, пережившая сперва страх, а потом такое горе. Но для русов эта смерть была не просто победой
Я говорила тебе, Эльга вцепилась в плечо Святослава и заставила его повернуться к ней, твоя удача куда больше, чем ты думаешь! Ты одолел их княжича! Он погиб в битве с тобой, а ты вернулся невредим и из той битвы, и из следующей! Я говорила тебе ты унаследовал удачу Олегова рода! А ты смел мне не верить!
Отроки радостно зашумели. Святослав не находил ответа: постепенно доходя до сознания, неожиданная новость раздвигала душевный мрак, в котором он жил уже полтора месяца, и наполняла светом.
Вот так дела!
Княжьего сына убили!
А мы и не знали!
Кто же это был-то, чего молчит?
Да как их было разобрать?
Который там был княжич, хоть кто-то понял?
«Щенячья рать» восторженно гомонила, гриди с удивлением переглядывались. Это сделал кто-то из их числа, но для них это была такая же неожиданность.
Так вы что, Етон переводил взгляд с одного гостя на другого, не знали, что ли?
Для начала пира ты угостил нас такой сладкой вестью, что твой стол благословлен богами! весело ответил Мистина.
От широкой улыбки его лицо осветилось и сияло искренней радостью, заразительной и греющей, как лучи летнего солнца.
Теперь всякий увидит, что мой сын благословлен богами! воскликнула Эльга. В первом же его походе они отдали ему жизнь соперника, а самого его уберегли от страшной смерти и поношения, что ему уготовили враги! Он одержал не одну, а две победы над сыном вражеского рода и над самой смертью! Прикажи подать чаши, Етон, мы должны прославить богов и выпить за их милость к нам и за нашу великую удачу!
Тогда ты разливай сама у меня ведь нет хозяйки в доме. А принять чашу у Бегляны моей, старой бабки, пожалуй, столь великий витязь и погнушается! хмыкнул Етон.
Святослав еще не так загордился, чтобы отказаться взять чашу из рук старой Бегляны, троюродной Етоновой сестры и старшей плеснецкой жрицы. Но Эльга охотно взялась наливать пиво из бочонка в рога, кубки и чаши, которые ей подавали со всех сторон. Вся в белом, сверкающая серебром, с блеском смарагдовых глаз, румяная от радости, она будто парила над землей, стоя на ступеньке гостевого престола. И казалось, не пиво, а саму удачу, священный дар богов, вечно прекрасная Заря-Зареница разливает в чаши, наделяя смертных доброй долей от щедрот своих.
Когда пришла пора обмениваться дарами, верх, пожалуй, остался за хозяином. Эльга преподнесла Етону двоих отроков и двух девок из числа захваченного зимой полона, два сорочка куницы и хазарское серебряное блюдо с изображением всадника. Сама удивилась, когда нашла его в Киеве, понятия не имея, откуда оно взялось и давно ли здесь лежит. Но находка пришлась кстати. Челядь и меха у Эльги в запасе еще были, но с греческим платьем, вином и красивой посудой предстояло подождать до возвращения торговых людей из Царьграда. Как сошло половодье, Вуефаст увел вниз по Днепру длинный обоз с челядью, шкурками, льном, медом и воском тем, что можно было взять у древлян. Все, что у нее было раньше, Эльга раздала зимой, благодаря родичей и бояр за участие в зимнем походе. Она очень надеялась пополнить свою скарбницу осенью, но пока обходились чем есть.
Хороши куницы а белых вевериц для меня пожалели? насмешливо буркнул Етон. Ну да ясное дело: я ж не Отто
Эльга не очень поняла его, но почувствовала себя задетой. Хотя дары Етона гостям были хороши: несколько пар узорных моравских подвесок, серебряные и стеклянные бусины, а Святославу два угорских жеребца, которых тот пошел смотреть во двор.
Для постоя Етон отвел киянам знакомый Мистине и его отрокам гостевой дом на княжьем дворе. Но поместились туда только гриди и половина людей Мистины; Лют с остальными поставил шатры на лугу, где паслись киевские лошади.
Ты сходи к тому купцу, Радаю, или как его? посмеивались оружники, подмигивая Люту. Попросись к нему, скажи, голову негде преклонить. Может, приютит?
Все смеялись, только Эльга не поняла, почему знакомство Люта с каким-то купцом всем кажется таким забавным и почему он в ответ ухмыляется со смущенным и самодовольным видом.
Для Эльги с сыном и служанками предоставили отдельную избу, в которой прежде жили Етоновы княгини. В последние годы она пустовала и служила для приема самых именитых гостей (а таковыми Етон признавал мало кого), но здесь сохранились вещи, напоминавшие о прежних хозяйках: занавеси, лари. Особенно поразила Эльгу лежанка резные столбы венчали головы драконов, напоминавшие корабельные штевни. Тиун рассказал, что лежанка была дана в приданое первой Етоновой жене более пятидесяти лет назад. Княгиня Вальда происходила из здешней, волынской руси, но ее дед в молодые годы получалось, лет сто назад ходил по морям и сохранил память о тех самых кораблях-«драконах». Глядя на эти столбы, Эльга поняла, почему волынская русь считает себя самой древней.