«Нам надо, писал он Маклакову, осмысливать будущее, находить удовлетворение хотя бы в подготовке теоретического фундамента для правильного подхода к практическим вопросам, которые во весь рост встанут перед будущей Россией. Тут форма правления вообще, и государственный строй с точки зрения соотношения центральной и местной власти; в первую голову выборная система и структура представительных учреждений снизу доверху; конечно, экономика вообще; соотношение государственной и частной экономики, как одна из главных и самых жгучих тем»[210]. Разумеется, этот перечень проблем не замыкал их круг; кроме того, не все из перечисленных получили дальнейшее развитие. Но очевидно, что это свидетельство вдумчивого отношения к теме будущего России.
Большевизм Бахметев рассматривал как «глубоко национальное явление», порожденное «ядом русской государственности последних двух веков» и влиянием социализма. На пути глубокой социальной трансформации, по Бахметеву, эта «эпидемия» имела временный и преходящий характер[211]. Большевистскую систему правления он не считал коммунистической, так как государство попечительствовало только пролетариату, без внимания к другим классам, а рабство и диктатура господствовали во всех сферах жизни; советская власть обрекала Россию на медленное угасание и экономический и политический паралич[212].
Бахметев солидаризировался с Маклаковым в том, что одним из главных являлся вопрос о возможной трансформации большевизма.
Он предостерегал Маклакова от иллюзии о перерождении последнего. «Вы согласитесь со мной, писал он, что в большевистской программе и тактике есть элементы, от которых большевистская организация не может отречься, не уничтожив самой себя. Нельзя строить государства в современных условиях, не признав принципов частной собственности и гражданского равноправия. А через эти два препятствия большевики не могут перейти и никогда не перейдут». К этим непреодолимым препятствиям Бахметев относил и установление народовластия и экономические свободы[213]. Он «упорно» стоял на точке зрения, что большевизм неспособен к перерождению и «никакого растения и цветка из этого гнилого грибка не вырастить». Однако отрицание эволюции большевизма сопровождалось у Бахметева, так же, как и у Маклакова, признанием эволюционных процессов в жизни. Это означало, по мысли Бахметева, что эволюция жизни вытеснит большевизм, стоящий на пути государственных преобразований, которые повелительно диктуются всем ходом жизни. При этом Бахметев считал необходимым осознавать «тонкие различия» между эволюцией жизни и эволюцией большевиков[214].
Большевизм Бахметев рассматривал как «глубоко национальное явление», порожденное «ядом русской государственности последних двух веков» и влиянием социализма. На пути глубокой социальной трансформации, по Бахметеву, эта «эпидемия» имела временный и преходящий характер[211]. Большевистскую систему правления он не считал коммунистической, так как государство попечительствовало только пролетариату, без внимания к другим классам, а рабство и диктатура господствовали во всех сферах жизни; советская власть обрекала Россию на медленное угасание и экономический и политический паралич[212].
Бахметев солидаризировался с Маклаковым в том, что одним из главных являлся вопрос о возможной трансформации большевизма.
Он предостерегал Маклакова от иллюзии о перерождении последнего. «Вы согласитесь со мной, писал он, что в большевистской программе и тактике есть элементы, от которых большевистская организация не может отречься, не уничтожив самой себя. Нельзя строить государства в современных условиях, не признав принципов частной собственности и гражданского равноправия. А через эти два препятствия большевики не могут перейти и никогда не перейдут». К этим непреодолимым препятствиям Бахметев относил и установление народовластия и экономические свободы[213]. Он «упорно» стоял на точке зрения, что большевизм неспособен к перерождению и «никакого растения и цветка из этого гнилого грибка не вырастить». Однако отрицание эволюции большевизма сопровождалось у Бахметева, так же, как и у Маклакова, признанием эволюционных процессов в жизни. Это означало, по мысли Бахметева, что эволюция жизни вытеснит большевизм, стоящий на пути государственных преобразований, которые повелительно диктуются всем ходом жизни. При этом Бахметев считал необходимым осознавать «тонкие различия» между эволюцией жизни и эволюцией большевиков[214].
В письме от 19 января 1920 г. Бахметев предлагал Маклакову создать «программу разрешения русского вопроса», и сделать ее платформой национально-демократического возрождения России. Эта программа должна быть построена на идее народоправства, принципе собственности, не содержать никаких уступок большевизму и включать путь установления законной власти, линии разрешения аграрного вопроса, рамки национализации и денационализации; в решении национальной проблемы следует исходить из идеи единства России при учете интересов местных особенностей. Эта программа не была создана, но она намечала пути перестройки России по Бахметеву[215].