О нем упоминалось главным образом в трудах по истории международных отношений, в частности, Р. Ш. Ганелина[206]. Справедливо утверждать, что для русского читателя объемное представление об этой замечательной личности стало возможным с публикацией переписки Б. А. Бахметева и В. А. Маклакова в документальном издании «Совершенно лично и доверительно!», осуществленном О. В. Будницким. Он мобилизовал американские архивы, исследовательскую и мемуарную литературу, вышедшую из-под пера американцев, написал обстоятельную вводную статью и тем самым воссоздал многоплановый образ Бахметева.
Приводимые материалы, отмечено в издании, свидетельствуют, что Бахметев являлся дипломатом нового типа, который понимал особенности американской культуры и вполне соответствовал менталитету американской деловитости. С ним считались правительственные деятели и деловые круги Америки. Как русский демократ и патриот Бахметев стремился обратить общественное мнение Америки в защиту целостности России и создания благоприятной международной атмосферы для борьбы с большевизмом и возрождения своей страны.
Бахметев родился 1 мая 1880 г. в Тифлисе, где с золотой медалью окончил гимназию, поступил в Институт путей сообщения в Петербурге. «В атмосфере университета, проникнутого политическими ожиданиями и размышлениями, вспоминал он позднее, быстро становились революционерами по духу, а иногда и по делам Гуманистический элемент был очень силен, и я не могу себе представить, что в то время кто-нибудь в возрасте 20 или 23 лет не был «своего рода» социалистом»[207]. Участие Бахметева в студенческом движении сопровождалось становлением его социал-демократических взглядов в духе «умеренной европейской социал-демократии», демократических по своей сущности и защищающих политическую свободу, конституционное правление и всеобщее избирательное право.
После окончания института Бахметев был отправлен за границу для подготовки к преподавательской деятельности в Политехническом институте, основанном С. Ю. Витте. В Швейцарии и Америке Бахметев изучал гидравлику и гидротехнику. В это время он сочетал повышение своих профессиональных знаний с пропагандой социал-демократических взглядов среди русских эмигрантов в США.
По возвращении в Россию он сосредоточил усилия на работе в Политехническом институте и в Институте путей сообщения: преподавал гидравлику, гидроэнергетику, теоретическую и прикладную механику; стал экстраординарным профессором (1913) кафедры гидравлики Политехнического института; принимал участие в ряде проектов по строительству гидроэлектростанций в России, ирригации в Средней Азии. Большая отдача профессиональным интересам значительно приглушила интерес Бахметева к политической деятельности; причастность к меньшевикам (Бахметев был избран на IV съезде РСДРП в состав ЦК партии от меньшевиков), затем к кадетам утрачивала для него интерес; в эти годы он отошел от политики. Во время Первой мировой войны Бахметев работал в Красном кресте помощником директора, а затем директором хирургического госпиталя, под который было приспособлено общежитие Политехнического института; а также в Военно-промышленном комитете. Председатель Центрального военно-промышленного комитета А. И. Гучков по согласованию с председателем Государственной думы М. В. Родзянко в 1915 г. направил Бахметева, блестяще владевшего английским языком и имевшего связи с американским деловым миром, в США для регулирования вопроса о военных поставках. В следующем году Бахметев был командирован на Кавказский фронт с целью ознакомления с условиями жизни и снабжением армии. В марте 1917 г. Бахметева назначали товарищем министра промышленности и торговли Временного правительства А. И. Коновалова, а в апреле того же года он стал послом в Вашингтоне с одновременным исполнением должности главы Чрезвычайной миссии в США для урегулирования вопросов финансирования и снабжения.
Бахметев занимал активную позицию по защите интересов России в США. После признания в 1933 г. СССР США он отходит от политики и принимает американское гражданство. Теперь он сосредоточился на работе в Колумбийском университете: способствовал открытию в нем инженерного факультета, основал Инженерфонд в поддержку исследований в этой области. Огромной признана заслуга Бахметева в создании гуманитарного фонда, оказывающего материальную поддержку деятелям культуры русской эмиграции, в частности, Г. В. Вернадскому, Н. О. Лосскому, С. П. Мельгунову, Г. П. Федотову, И. А. Бунину и др. Деньгами, полученными от предпринимательской деятельности, Бахметев финансировал «Новый журнал», Русский детский дом и гимназию в Париже, Архив русской и восточно-европейской истории и культуры Колумбийского университета (Бахметевский архив).
Умер Бахметев в 1951 г.
Письма Бахметева Маклакову являются интересным источником, существенным для понимания вклада Бахметева в арсенал эмигрантской антибольшевистской борьбы и выработку мер по строительству постбольшевистской России.
Бахметев четко осознавал задачи эмиграции и своего собственного участия в «русском вопросе». «Отчетливая, ясная политика, основанная на далеком предвидении и, может быть, смелых, но верных догадках» представлялась Бахметеву «абсолютно необходимой». В этой связи он проявлял особый интерес к науке истории, смысл которой он видел в том, чтобы «искать поучения в широких исторических линиях»[208]. Однако имеющаяся в распоряжении Бахметева литература по истории его не удовлетворяла. «Нам надо, чтобы кто-нибудь написал историю России не с точки зрения полководцев и правителей», а с позиций объяснений различных сторон исторического процесса. Например, раскрыть, чем определяется способность русского племени к пионерству, колонизации, государственному общежитию, «показать, как теснимое и гонимое, окруженное со всех сторон более сильными и организованными соседями племя сие на протяжении веков истории сумело отстоять религию, язык и культуру; сумело достичь естественных границ и в начале XIX столетия осесть в величайшее континентальное государство», раскрыть, почему мы отстали от Европы в XIX столетии и пришли в состояние развала и слабости; получить «ясное и толковое представление» о нашей иностранной политике, понять причины перемен в умственных и нравственных понятиях народа и т. д.[209] Эти суждения Бахметева, к которым, разумеется, надо относиться с чувством историзма, свидетельство глубоко научного подхода к решению «русского вопроса».