Судьба России глубоко волновала русских эмигрантов. Они мечтали о возрождении России, размышляли о своем участии в этом, строили планы ее будущего устройства. В построении новой России определенную роль эмигранты отводили русскому зарубежью. Струве воспринимал русских, оказавшихся после революции 1917 г. в зарубежье, не как эмигрантов, а как «подлинную национальную Россию», хранителей российской культуры и великих национальных традиций. «Мы здесь блюдем национальную культуру, писал он, там растаптываемую и уродуемую. Мы здесь отстаиваем там пока скрывавшееся национальное лицо России»[138].
Жизнь русского зарубежья он считал неотъемлемой от России, «крушение» России признавал общей бедой и общей виной всех русских вне зависимости от места их проживания, а долг каждого русского видел в воссоединении Зарубежья и Внутренней России, перед которыми стоит одна общая и главная задача освобождение от тиранической власти советского режима. Струве призывал соотечественников не оставаться в состоянии «косного или пассивного созерцания», а быть деятельными, объединить разные поколения эмигрантов, отцов и детей, представителей разных политических сил, стремиться развивать и укреплять политический реализм и терпимость. «Мы сознательно и убежденно настаиваем на том, что Зарубежье должно духовно и политически не вариться в собственном соку, не жить мелкими счетами и перекорами «эмиграции», а всеми своими помыслами и действиями быть обращенными туда, к подъяремной, Внутренней России»[139]. И только при объединении всех зарубежных сил и сил внутренней России эмиграция может стать «одним из строительных камней» долженствующей возродиться воссоединенной страны[140]. Противобольшевистское объединение, по Струве, возможно при «разумном и достойном» самоограничении всех политических и партийных направ лений.
Жизнь русского зарубежья он считал неотъемлемой от России, «крушение» России признавал общей бедой и общей виной всех русских вне зависимости от места их проживания, а долг каждого русского видел в воссоединении Зарубежья и Внутренней России, перед которыми стоит одна общая и главная задача освобождение от тиранической власти советского режима. Струве призывал соотечественников не оставаться в состоянии «косного или пассивного созерцания», а быть деятельными, объединить разные поколения эмигрантов, отцов и детей, представителей разных политических сил, стремиться развивать и укреплять политический реализм и терпимость. «Мы сознательно и убежденно настаиваем на том, что Зарубежье должно духовно и политически не вариться в собственном соку, не жить мелкими счетами и перекорами «эмиграции», а всеми своими помыслами и действиями быть обращенными туда, к подъяремной, Внутренней России»[139]. И только при объединении всех зарубежных сил и сил внутренней России эмиграция может стать «одним из строительных камней» долженствующей возродиться воссоединенной страны[140]. Противобольшевистское объединение, по Струве, возможно при «разумном и достойном» самоограничении всех политических и партийных направ лений.
В планах построения новой России Струве предостерегал от намерений имущественной реставрации, «вредной и утопичной идеи», которая будет способствовать размаху Гражданской войны, поскольку крестьяне никогда не откажутся от своей собственности. «Политическая задача освобождения России от коммунистического гнета, писал Струве, сама по себе достаточно велика и трудна, чтобы осложнять ее имущественной или социально-экономической реставрацией»[141]. Как именно установит будущая Россия на основе признания собственности порядки в области землевладения и землепользования, зависит от конкретных решений новой власти.
Одним из главных условий нового государственного устройства Струве признавал частную собственность и свободу. Право частной собственности как «основное правовое начало всей хозяйственной жизни» Струве считал необходимым по возможности ввести даже при господстве коммунистов. По его сведениям, подобные настроения имели место и в самой России.
Струве глубоко осознавал специфические особенности России как крестьянской страны. Лицо возрожденной России, по Струве, должны определять две творческие идеи «национальная и крестьянская». Наиболее вероятной формой государственного управления ему представлялась «национальная диктатура на крестьянском основании»[142]. Исторический путь возрождения России Струве и его единомышленники связывали и с процессом первоначального отпадения ряда национальных территорий России, за которым последует воссоединение (неизвестно в какой форме), поскольку потребность в центральной власти будет определяться прежде всего экономическими соображениями. Одновременно он понимал, что неизбежный процесс освобождения и отчленения отдельных национальных районов от большевистского центра означает и опасность для целостности государства вплоть до распада России. В национальном строительстве Струве считал необходимым упразднить партийную власть, учредить справедливое судопроизводство, обеспечить национальное воспитание и образование и предотвратить вмешательство государства в дела совести и веры.