В углу на столе лежало нечто, накрытое простыней.
Меня развернули, как им было удобно, коронер постучал по столу карандашом и начал разбирательство.
Сперва провели формальное опознание. Когда подняли простыню, Кора заплакала, да и я не сильно радовался. После того, как она посмотрела, я посмотрел и присяжные посмотрели, простыню опустили.
Вы знаете этого человека?
Это мой муж.
Как его зовут?
Ник Пападакис.
Потом пригласили свидетелей. Полицейский рассказал, как его вызвали на место происшествия, а он вызвал «Скорую помощь» и выехал с двумя другими полицейскими, как отправил Кору в служебной машине, а меня и Ника в «Скорой», как Ник умер по дороге, и его завезли в морг.
Потом какой-то деревенщина, Райт по фамилии, рассказал, как он ехал по дороге и услышал крики женщины, и еще услышал грохот, и увидел кувыркающуюся вниз машину с горящими фарами. Затем увидел на дороге Кору, которая махала руками и звала на помощь, и спустился к машине и попробовал вытащить меня и Ника. Вытащить не смог, потому что мы были снизу, под машиной, и тогда он послал своего брата, ехавшего с ним, за подмогой. Позже появились другие люди и полиция, и полицейские взялись за дело, нас вытащили из-под машины и погрузили в «Скорую».
Следом выступил брат Райта и подтвердил его рассказ.
Потом полицейский врач сказал, что я был пьян, и Ник был пьян это выяснили по содержимому его желудка, но Кора была трезвая. Еще врач рассказал, от каких повреждений скончался Ник. После этого коронер обратился ко мне и спросил, буду ли я говорить.
Да, сэр, наверное.
Должен предупредить, что любое ваше заявление может быть использовано против вас, поэтому вы имеете право молчать.
Мне скрывать нечего.
Хорошо. Что вам известно о случившемся?
Я помню только, как ехал. Потом машина стала уходить куда-то вниз, я обо что-то ударился и больше ничего не помню. Очнулся в больнице.
Говорите, вы ехали?
Да, сэр.
Вы подразумеваете, что вели машину?
Да, сэр. Я вел.
Это как раз и была басня, от которой позже я намеревался отказаться, когда мои слова будут действительно важны, не то что здесь, на дознании. Я рассудил так: если вначале рассказать бредовую историю, а потом дать другие показания то вот они-то и будут выглядеть правдиво. А если сразу выложить складную байку, то она покажется слишком уж складной.
Я решил действовать не как тогда, в первый раз. С самого начала я старался изображать, что дела мои плохи. Но поскольку на самом-то деле машину вел не я, то меня ни в чем и не обвинят, как бы скверно я ни выглядел. Я боялся другого: что сюда приплетут нашу неудавшуюся попытку «идеального убийства». Всплыви какая-нибудь мелочь, и нам конец. А так можно валить все на себя, хуже не будет. Чем больше я виноват по части выпивки тем меньше подозрений на предумышленное убийство.
Копы переглянулись, а коронер посмотрел на меня, как будто я рехнулся. Все ведь знали, что меня выковыривали с заднего сиденья.
Вы уверены? Именно вы были за рулем?
Точно.
Вы пили?
Нет, сэр.
Вам известны результаты ваших тестов на алкоголь?
Не знаю я никаких тестов, знаю только, что не пил ничего.
Он взялся за Кору. Она пообещала рассказать, что ей известно.
Кто вел машину?
Я.
Где находился этот человек?
На заднем сиденье.
Он пил?
Она отвела взгляд, сглотнула и пустила слезу.
Я должна отвечать?
Можете отказаться отвечать на любой вопрос, если вам угодно.
Я не хочу отвечать.
Как пожелаете. Расскажите нам сами, что произошло.
Я вела машину. Дорога долго шла вверх, и двигатель перегрелся. Муж сказал, чтобы я остановилась, дала ему остыть.
Насколько он перегрелся?
Датчик почти зашкаливал.
Продолжайте.
Затем дорога пошла вниз, и я заглушила мотор, но в конце спуска он был еще горячий, и перед тем, как начать подъем, мы остановились. Простояли, наверное, минут десять. И я снова завела мотор. Не знаю, что случилось, но мотор не тянул, и я переключилась на вторую передачу. А потом я вдруг почувствовала, как машина накренилась, перевернулась и покатилась вниз. Потом, помню, я пыталась выбраться и выбралась, и пошла к шоссе.
Коронер повернулся ко мне.
Вы что, пытаетесь выгородить эту женщину?
Она-то меня не больно выгораживает.
Присяжные посовещались и вынесли вердикт, что потерпевший Ник Пападакис погиб в результате автомобильной аварии, произошедшей на дороге к озеру Малибу частично или полностью вследствие нашего с Корой преступного поведения, и дело следует передать на рассмотрение Большого жюри[6].
Ночью у меня в палате дежурил другой коп, а утром он сказал, что ко мне придет мистер Сэкетт, и нужно приготовиться.
Меня, буквально неспособного шевелиться, кое-как побрили, чтобы я выглядел поприличней. Я знал, кто такой этот Сэкетт окружной прокурор. Явился он где-то в половине одиннадцатого; полицейский вышел, и мы остались вдвоем. Сэкетт был крупный тип, лысый и держался запросто.
Так, так, так Как самочувствие?
Я в порядке. Хотя тряхнуло основательно.
Как сказал один парень, выпав из аэроплана: полетал здорово, а вот с посадкой оплошал.
Точно.
Итак, Чемберс, если не захотите говорить можете не говорить, но я пришел отчасти посмотреть, как вы тут, отчасти потому, что знаю по опыту: откровенный разговор помогает впоследствии сберечь нервы, а иногда и выбрать правильную линию защиты. В любом случае это, как говорится, путь к взаимопониманию.