Слышал ли ты речи Агасфера? Внял ли ты? спросил он.
О да. Адам вежливо улыбнулся. До последнего слова.
Тогда бремя надежды стало легче, сказал бродяга. Эти трое подтвердят, что я говорю истину. Он по очереди кивнул Хелен, Джорису и мне. Вскоре вы расстанетесь, сказал он нам. Они не допускают, чтобы скитальцы подолгу держались друг друга. Дорожите временем.
И потом, к моему великому удивлению я-то был готов поклясться, что нам теперь от старика до завтра не отделаться, он затопал прочь по проулку.
Адам проводил его взглядом:
Если он говорит правду, ему две тысячи лет от роду.
Да он же псих! торопливо заговорил я. Полоумный, не в себе, ненормальный, помешанный!
Он-то да, но ты-то нет, сказал Адам.
Да мы тут все не в своем уме, сказал я. Погляди на нас. У нее нет лица. Он думает, что охотится на демонов. Я вот постоянно краду чужие штаны. На самом деле
Хелен перебила меня.
Не обращай внимания, сказала она Адаму. Джейми не виноват. Он очень боится правил.
Я мог бы и заранее догадаться, что Хелен не упустит случая меня подколоть.
Боюсь? Еще бы! Да и тебе стоит. Только что ты видела два правила в действии. Джорис убил меня, потому что иначе убил бы кого-нибудь другого. А я не умираю, потому что не могу.
Зря я это сказал. Но после всего случившегося я был совершенно раздавлен. И рука болела.
Вот именно, сказал Адам. Был бы признателен, если бы мне что-нибудь объяснили.
Мы все граничные скитальцы. Бродяга тоже, сообщила Хелен.
Помолчи, сказал я. Он не поверит ни единому твоему слову. Никто не верит. Им нельзя.
Адам встал.
А ты попробуй, я слушаю, предложил он мне с самым что ни на есть хладнокровным видом. Если сможешь меня убедить, забирай себе мои брюки.
Я не ответил. Не хотел выставлять себя дураком даже за пару брюк. Хелен посмотрела на Джориса, она явно надеялась, что он примет ее сторону. Но Джорис стоял, прислонившись к стене, и вид у него был не лучше моего. Он сказал мне:
Тебе нужно сделать перевязь для руки. Она заживет?
Я не успел ответить, что бывали во мне дыры и побольше, когда Адам сказал:
Я живу в конце проулка. Пойдем ко мне, найдем, из чего сделать перевязь.
Должно быть, кто-то согласился пойти к Адаму. Я нет. Мне и так было очень серо. Но мы туда отправились. Мне было так серо, что я почти не разглядел дом, запомнил только, что он был большой и красный и перед ним росли деревья. Первое, что я помню отчетливо, это как я сижу в передней. Там был скелет. Он стоял в передней и смотрел на меня.
Познакомься, это Фред, сказал Адам.
Скелета звали Фред. Он стоял косолапыми ступнями на чем-то вроде постамента. На постаменте были золотые буквы «ФРЕДЕРИК М. АЛЛИНГТОН».
Какая красота! восхитилась Хелен.
Фред был как раз в ее вкусе.
Мой отец врач, сказал Адам. Я тоже, наверное, стану врачом.
Мы тем временем перешли в кухню, и Джорис пристраивал мне руку в кухонное полотенце. Джорис уже немного пришел в себя и теперь все извинялся. Они заставили меня сесть в кресло и выпить кружку сладкого чая. Помню, как я пил и неодобрительно разглядывал кухню. Слишком уж беленькая и чистенькая. Нигде не видел таких прекрасных кухонь, как в моем мире. Наша кухня Дома была коричневая, темная, захламленная, а на печке в любой момент можно было поджарить гренки, даже летом. А эта кухня вполне могла сойти за больницу. Никакой тебе печки. Где жарить гренки, непонятно. Но все лучше, чем ничего. Во многих мирах кухонь вообще нет.
Тут мне стало немного лучше, и я обнаружил, что Адам вовсе не оставил надежду выяснить, кто мы такие. Что ж, его можно понять. Он столько повидал, что кому угодно станет любопытно.
Я вижу, что все вы из разных мест, говорил он, чтобы выудить из нас сведения. Вы по-разному говорите. У Джориса американский акцент
Ничего подобного, отрезал Джорис. Правда, у меня сохранился катаякский выговор.
Ага-ага, сказал Адам. Хелен говорит как иностранка.
Это он верно подметил. Хелен хорошо говорит по-английски, но чувствуется, что английский для нее не родной.
Я бы предположил, что Хелен пакистанка, продолжил Адам выуживать.
Дом Уквара расположен в Спитикаре, припечатала Хелен.
А я обыкновенный до зевоты, сказал я, чтобы остановить Адама.
Я как раз собирался сказать, Джейми, отозвался Адам, что никак не могу взять в толк, откуда ты родом. Вот печенье, угощайся.
Едва Хелен сообразила, что я не хочу выдать Адаму ничего лишнего, как выложила ему все о нас как на духу и о скитальцах, и о Них, и о том, как устроены миры, а Джорис весь подобрался и только и ждал, когда Хелен договорит, чтобы поведать о Констаме. Но Джориса ждало разочарование. Адам не поверил ни единому слову.
Он расхохотался:
Скажите это кому-нибудь другому! Харас-Уквара! Демоны! Они! Телевизора вы, что ли, насмотрелись?
Ну, ты просил, мы рассказали, пробурчал я.
Мне было очень досадно. Даже странно, как устроена у человека голова. Я ведь должен был вздохнуть с облегчением, что Адам не поверил Хелен, а нет. Мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы он поверил. Я хотел, чтобы хоть один обычный человек понял, кто такие граничные скитальцы. И вдруг я обнаружил, что прямо из кожи вон лезу, лишь бы убедить Адама.