К городскому собору примыкало кладбище, но оно было слишком людным, а его название не совпадало с тем, что было указано в списке Виктора. Я снова выскользнула за пределы стен, охраняющих добрый народ Ингольштадта, на этот раз обойдя по дуге сторожку, которая напугала меня, когда я увидела ее впервые.
До места я добралась на закате. Скрюченные деревья сбрасывали скопившиеся на листьях капли дождя. В доме с одним окном, что стоял на краю изогнутой зеленой лужайки, горел свет, и я уверенно постучала. В последний момент я запахнула плащ, чтобы прикрыть забрызганное грязью и кровью платье.
Дверь открыл мужчина, такой же скрюченный, как деревья вокруг.
Я могу вам помочь?
Я здесь по поручению отца он кладбищенский сторож в Женеве. В последнее время у нас орудуют расхитители могил, и он пытается собрать как можно больше информации. Я приехала в Ингольштадт навестить сестру и ее семью, и он попросил меня заодно узнать, не сталкивались ли вы с подобными бесчинствами.
Мужчина нахмурился и заглянул мне за спину.
Вы одна?
Да. Я задрала подбородок и улыбнулась так, словно в этом не было ничего необычного и настораживающего. Сестра недавно разрешилась от бремени и не может покидать дом. Я только сейчас вспомнила о поручении отца и улучила время, чтобы выполнить его, пока ей снова не понадобится моя помощь.
Он вздохнул и потер белую щетину на подбородке.
Драгоценности брали?
Да.
Нет, у меня проблемы другого рода.
Я нахмурилась.
Что вы имеете в виду?
Он поднял кустистую бровь.
Я живу рядом с университетом. На моем кладбище грабителей интересуют не драгоценности. Их интересуют тела. Он покачал головой. Грязное, гнусное дело. Мне предлагали плату за тела, но я никогда не брал денег. Ни разу. Я делаю обходы почти каждую ночь, но я стар, и мне хотя бы изредка нужно спать.
Я сочувственно закивала с непритворным ужасом на лице.
Скажите своему отцу, что ему повезло, коли пропадают только украшения. Это скрыть куда проще, чем пустую яму на месте могилы чьего-нибудь брата.
Х-хорошо. Спасибо, сэр.
Он печально махнул рукой и закрыл дверь. Я повернулась к кладбищу. Вечер вступал в свои права, и все вокруг из зеленого превращалось в серое, а потом черное, мягкое, безмолвное. Я представила, как крадусь по кладбищу с лопатой, высматривая свежие могилы. Как копаю до мозолей на ладонях. Как достаю тяжелое, непослушное тело и волоку его за собой, спотыкаясь о корни и приземистые надгробные камни, и как тело падает на землю, которая должна была забрать его и укрыть от мира
Сколько же сил это, должно быть, отнимало. Я могла представить, как Виктор делает это один раз; может, два. Но наверняка он нашел способ получше.
Еще одним адресом в списке значилась мертвецкая хранилище для тел бедняков. Покойников, у которых не было родных или друзей, способных оплатить достойное погребение, отправляли туда, а потом хоронили в бедняцких могилах.
Если на кладбище было сыро и спокойно, то мертвецкая оказалась промозглым, отталкивающим местом. Я постучала. Мужчина, открывший дверь, напоминал скорее хорька, чем человека. Он с подозрением сощурил свои крошечные глазки и обнажил редкие, но острые гнилые зубы.
Чего вам? буркнул он.
Я царственно вскинула бровь.
Я пришла по поручению заинтересованного покупателя.
Мужчина согнулся в приступе такого отчаянного кашля, что я забеспокоилась, как бы он не выкашлял себе легкие. Наконец он выплюнул на пол комок мокроты; немного слизи попало ему на ботинок. Вероятно, так он ухаживал за обувью.
Дайте угадаю: Анри Клерваль?
Я ахнула. Анри покупал для Виктора трупы? Я не могла себе этого представить. Это было слишком невероятно.
А потом я поняла. Должно быть, Виктор воспользовался именем Анри, чтобы не выдавать себя презренному существу, стоявшему теперь передо мной. Умный ход. Кроме того, он облегчал мне работу: мне не придется покупать молчание этого человека.
Дайте угадаю: Анри Клерваль?
Я ахнула. Анри покупал для Виктора трупы? Я не могла себе этого представить. Это было слишком невероятно.
А потом я поняла. Должно быть, Виктор воспользовался именем Анри, чтобы не выдавать себя презренному существу, стоявшему теперь передо мной. Умный ход. Кроме того, он облегчал мне работу: мне не придется покупать молчание этого человека.
Да, сказала я. Меня прислал Анри.
Так значит, у нашего благородного господина закончилось сырье? С чего бы ему присылать вас?
Он был болен. Но теперь он наконец может продолжить свои изыскания.
Мужчина захихикал и сморщил рот, одновременно пытаясь скрыть жадность.
У меня сейчас полно покупателей. Покупателей, которые готовы платить авансом. В университете мои услуги очень востребованы. Он думает, что может вот так заявиться сюда и снова потребовать лучшие материалы?
О чем вы говорите?
Самые высокие! Самые сильные! Самые странные! У вашего Анри слабость к необычному. Он считает мертвецкую этаким рынком, на котором можно поторговаться за мешок яблок! Я по нему не скучал, нет, глаза б мои его не видели. Но мне очень хотелось бы видеть деньги, которые он мне должен.
Его взгляд то и дело возвращался к моей сумочке, и я с трудом удержалась, чтобы не прикрыть ее рукой. Я придерживала плащ, пряча платье, и любое неосторожное движение могло выдать меня.