Тут с Ильей, совершенно оторвавшимся от реальности, сыгралась дурная шутка:
Может, на улице его установим? Где-нибудь перед входом? Сверху возведем купол. По бокам агитация. На куполе рубиновая звезда с подсветкой. Будут приходить пионеры, герои разные, корреспонденты, вдохновленно выдал Илья; все ему казалось сейчас игрой.
На него посмотрели так, что лучше бы его не было. Собрание замолчало, ожидая директорского вердикта. Кое-кто напряженно усмехнулся но таким особым манером, что усмешку можно было мгновенно превратить в гримасу гневную или одобрительную. Присутствуй при этом Леонардо да Винчи, человечество бы обогатилось тремя десятками удивительных портретов, достойных Лувра и Третьяковки. Впрочем, и служителям Мельпомены было чему учиться: Станиславский не только бы восхитился возникшей паузой, но укоротил бы ее вчетверо.
На него посмотрели так, что лучше бы его не было. Собрание замолчало, ожидая директорского вердикта. Кое-кто напряженно усмехнулся но таким особым манером, что усмешку можно было мгновенно превратить в гримасу гневную или одобрительную. Присутствуй при этом Леонардо да Винчи, человечество бы обогатилось тремя десятками удивительных портретов, достойных Лувра и Третьяковки. Впрочем, и служителям Мельпомены было чему учиться: Станиславский не только бы восхитился возникшей паузой, но укоротил бы ее вчетверо.
В какой-то момент Илье показалось, что директор вовсе утратил нить, и даже, словив кураж, он решил подсказать ему, чуть ни совершив фатальную ошибку неопытного в присутственных делах человека напоминать председательствующему о себе. Кудапов, скажем ему спасибо, успел пнуть под столом разгорячившегося коллегу, и этим спас ситуацию. Лицо его при этом оставалось совершенно бесстрастным.
Вот!!! неожиданно взревел Вскотский, выбирая из стакана новый карандаш взамен брошенного. Вот! Товарищ э-мм-э
Гринев, подсказал все тот же Кудапов, теперь возившийся с «китайским фонариком», игравший роль суфлера в собрании.
Илье достался пламенный взор директора, редко расточавшего комплименты:
Товарищ Гринев-то придумал штуку! Молодец! А? Так, решено делаем у подъезда купол! Со звездой и все как положено. Вот вы
Илья Сергеевич, опять подсказал Кудапов. Вскотский глянул на него с ненавистью.
Илья, значит, Сергеич будет руководить строительством. Возлагаю на вас бразды, товарищ Гринев! Ужалов кто еще ты, Порухайло мда Каина Владиславовна, конечно Кудапов! чтоб не лениво жилось и прочие сами решите, кого добавить в составе штаба. Утвердить приказом. Докладную в инстанцию мне готовьте. Чтоб через неделю утвердить план! Все, товарищи! с облегчением выдохнул директор, ладонью хлопнув о стол. В стакане звякнули скрепки.
На этом собрание прекратилось. Порухайло весело подмигнул Илье, его похожее на сливу лицо лоснилось от удовольствия. Ужалов посмотрел исподлобья. Кудапов вручил «фонарик» и сочувственно пожал руку.
С ощущением, будто в голове у него роились пчелы, новообращенный строитель коммунизма вышел из приемной и скоро остался один в длинном и пустом коридоре, где эхом отдавал «ремингтон».
Дух и плоть
Что мы, от рожденья имеющие плоть и форму, ослепленные их достоверностью и мнимым постоянством, можем понять в переживаниях существа, наделенного лишь скитающимся рассудком?
«Мама, посмотри, что у меня тут!» и мама терпеливо объясняет, проходя по бритвенно-тонкой линии, зачем природа приладила тебе забавную конечность ниже пупка.
Природа жестока, прекрасна, изобретательна, но имеет и чувство юмора. Взгляните, например, на бульдога.
Где-то в глубине нашей сути сквозит отпечаток древнего знания о мироустройстве штуке отнюдь не настолько щедрой, как мы считаем, глядя сериал «Би-би-си».
Вселенная это в основном пустота. Бездна манит нас. Вглядываясь в черные морские глубины, слышишь эхо эпох, когда мир живых существ состоял лишь из тьмы и случайной пищи, а запах разлагающейся акулы был единственной доступной роскошью.
К счастью, родственные моллюскам и жвачным, мы не способны долго думать о чем-то сложном потому что, в самом деле, есть еще чем заняться: скоро ужин, и вон та девица с интересом на тебя посмотрела Одно то, что человек, глядя в истинную бездну космоса, испытывает не ужас, а вдохновение, многое говорит о нас и отнюдь не за наше здравомыслие.
Существо, собранное из обрывков чужих миров, случайно принесенных течением, пронизывающим их все, словно медленно текущий сироп, обитало в месте, походившем на мусорный остров в океане.
Камни, лед, светящаяся штуковина без названия, разгонная ступень «Восток-2», замороженный синий кит (почти целый), кентавр с трубкой в зубах, кашица из свободных мезонов и даже глыба речной долины с остатками мраморного портика, на антаблементе которого выбито чудной вязью «Καλώς ήρθατε στην Ατλαντς»32 кружились в незримом водовороте.
Русло бывшей реки упиралось в громоздкое сооружение из пригнанных друг к другу стволов деревьев, напоминающее пасынка танкера и капеллы. Из откинутого люка размером с футбольные ворота свешивался широкий дощатый трап, проломленный в нескольких местах каким-то неуклюжим и большим пассажиром один из кораблей Ноя, гротескная эскадра которых, будто вереница почтовых ящиков, смытых в ливневую канаву, некогда металась по хлябям далекой планеты. Божественная сила Потопа весьма обогатила коллекцию случайных находок, заставив ее владельца обратить особое внимание на наш мир. В чем в чем, а в сосредоточенном внимании к чему-либо он бил любые рекорды и мог, не моргая, переглядеть скопление галактик если бы они тут имелись.