Такой уж никудышный? я пихнула его ладонью.
Удостоившись его взгляда, я взяла тарелку в руки и принялась пить из неё суп. Он оставлял на губах усы и едва не переливался на подбородок. Микаш вымучено улыбнулся и взялся за окорок как раньше руками.
Насвинячившись вдоволь и глядя на чумазые лица друг друга, мы вдруг засмеялись, забыв об окружающих.
Расскажи! настояла я, когда недовольный подавальщик принёс нам миску с водой и полотенца. Я тут совсем тупею, а так хоть представлю себя на твоём месте. Можешь даже прихвастнуть. Подвиги великого Микаша!
Он сдался, размякнув от вина с пряностями. Говорил скованно и зажато, будто стеснялся, но постепенно раскрывался всё больше. Я слушала его басовитый грудной голос с упоением. Там и впрямь было жарко. Большие сражения не чета детским забавам во время испытаний. К тому же управлять людьми задача не из простых, особенно когда все принимают тебя за другого.
Ты же сам всего добился. Перестань сомневаться в себе! не выдержала я под конец.
Только если ты перестанешь считать себя некрасивой, он протянул ладонь, и я переплела с ним пальцы. Вдвоём против всего мира. Всегда!
Перед самым закрытием нас выпроводил подавальщик, даже не пожелав: «Заходите ещё» Неучтиво! Посуду же мы не били и мебель не ломали, хотя здесь, пожалуй, это бы больше поняли.
Дома у Микаша я переоделась в белую камизу до середины икр, в которой спала жаркими летними ночами. Принесла её сюда вместе с другими вещами первой необходимости.
Догорала свеча, отбрасывая на стены блики. Кисло пахли свежие чернила. Поскрипывало по бумаге перо, выводя тонкие очертания рун. Я сидела за столом и записывала всё, о чём мне поведал Микаш.
Хочешь и обо мне своим потомкам рассказать? усмехнулся над ухом Микаш.
С потомками заминка вышла. Поганец Вей жениться отказался и сбежал от отца в Стольный, я погладила пальцы, лежавшие на моём плече.
Кто бы сомневался, пробормотал Микаш себе под нос, но я всё равно расслышала.
Ну да, мой братец шалопай знатный, но я его простила, а вот Микаш явно нет. Я даже не знала, что между ними произошло.
Связался бы он с какой высокородной, тогда бы его заставили остепениться, но он от них как от чумных шарахается. Боюсь, наш род прервётся после нас.
Если ты захочешь, у тебя будет всё: и дом, и муж, и даже потомки. Микаш поцеловал меня в макушку.
Из меня бы не вышло жены. Моя судьба возродить Безликого, ответила я, посыпая исписанный лист песком, чтобы чернила высохли быстрее.
А ты пожелай! Микаш подхватил меня на руки и потянул к кровати.
Ты с ума сошёл?! брыкалась я.
Спать! Приказы командиров не обсуждаются!
Он повалил меня на перину и принялся стягивать с себя штаны и верхнюю рубаху одной рукой. Голова застряла. Я, смеясь, помогала ему выбраться.
Я такой нелепый?
Ты самый лучший!
Микаш улёгся рядом, прижался к моей спине и обнял за плечи. Тёплое дыхание и мерный стук сердца убаюкали очень быстро. Я улыбалась даже во сне.
Глава 14. Приём во дворце Сумеречников
Проснулась я поздно. Повернулась к Микашу. Он лежал с открытыми глазами, а падающие из окна солнечные блики блуждали по его безмятежному лицу, лаская тёплыми поцелуями.
Почему не разбудил? голос противно хрипел со сна.
Не хотелось, чтобы ты снова сбежала.
Бежать-то некуда. Мы вдвоём против целого мира. Но это лучше, чем одной.
Я прижалась губами к его шее, поддевая носом кожу, Микаш довольно заурчал, поглаживая мою спину.
В дверь постучали.
К демонам их! отмахнулся Микаш, когда я отстранилась.
Это что-то важное. Открой!
Это что-то важное. Открой!
Он фыркнул, встал и принялся натягивать штаны. Стук продолжался. Я спряталась под одеялом, чтобы не задавали неудобных вопросов. Микаш открыл.
Чего тебе, Варден, не спится в такую рань?
Уже полдень, мастер, заметил звонкий юношеский голос. Микаш громко зевнул. Вам послание из Совета.
Зашелестели бумаги. Послышалось вежливое прощание и суетливые шаги. Дверь со скрипом затворилась.
Что там? спросила я, выглянув из-под одеяла.
Микаш повёл плечами, взял со стола ножик, сломал сургучную печать на письме и развернул его. Глаза пробежали по строкам, между бровей залегла тревожная морщинка.
Приглашают на приём во Дворец в честь нашей победы. Через неделю. Надо придумать вежливый отказ, он сел за стол и взялся за перо.
Нет, это важно! я подскочила с кровати, подошла к нему и обняла сзади. Мой отец тоже терпеть не мог пышные пиры, но орден вынуждал их устраивать хотя бы изредка. Это важная традиция. Если ты её не почтишь, то впадёшь в немилость.
Микаш замотал головой:
Я только в походе могу притворяться, а во дворце все поймут, что я подделка. Ни есть, ни танцевать, ни говорить не умею.
Ты подделка гораздо меньшая, чем они все вместе взятые, я заставила его повернуться ко мне лицом. Говоришь ты лучше многих, а есть и танцевать я научу. У Йордена получалось гораздо хуже, он просто вёл себя нагло и самоуверенно. Постарайся ради меня!
Микаш пристально вглядывался в мои глаза, словно искал там ответы. Протянул руки и провёл по моим щекам большими пальцами, улыбаясь таинственно-печально.
Как пожелаешь. Ты ведь желаешь?