Он левша. Им проще.
Сложности только закаляют, сама сказала. Я справлюсь.
Он упрямо выпятил нижнюю губу. Я не выдержала и поцеловала его.
Справишься, только не сейчас.
Я потянула его за собой к постели. Всё слилось в звёздный вихрь. Мы одно единое существо, живущее одной слаженной жизнью, ведомое одной судьбой. Его раны моя боль, мои беды его печаль. И общий стон, в котором умирала ночь вместе с опадающим лепестком свечного пламени.
Я проснулась первой и наблюдала за его безмятежным сном.
Знаешь, если бы кто-то другой на меня так смотрел, я бы поседел от страха, пробормотал он хриплым голосом и потянулся.
Я тут подумала тебя надо поощрить, сказала я, разглядывая его сонное лицо.
Ещё поощрить? Микаш шаловливо выгнул бровь и подтянул меня к себе здоровой рукой. В глазах горели алмазные искорки-хитринки.
Верховая прогулка и совместная тренировка, м? Если осторожно, я разрешаю.
Через пару часов мы уже были на нашем излюбленном месте у излучины реки. Лязгали тренировочные мечи, стучали об твёрдую землю сапоги. У меня было преимущество впервые за долгое время: Микаш ещё не орудовал левой рукой так же легко и свободно, как правой. Удары были заметно слабее, никаких тебе хитрых финтов и обманных манёвров. Но он не унывал, и мне это нравилось. Я даже готова была проиграть, лишь бы он оставался доволен. Счастье такое хрупкое, как тончайшее изделие стеклодувов.
Проигрывать не пришлось, потому что Микаш остановился сам:
Проигрывать не пришлось, потому что Микаш остановился сам:
Передохнём?
Я кивнула.
Мне ещё многому предстоит научиться, задумчиво заключил он, положив оружие на землю.
Это и неплохо, я последовала его примеру. Когда нечему больше учиться, нечего открывать и некуда стремиться, жизнь теряет смысл.
Разве твоя жизнь потеряет смысл, когда ты встретишься с Безликим?
Не знаю. Наверное, я найду другую цель и буду стараться ради неё.
Вряд ли что-то сравнится с миссией оживить бога и спасти мир.
Может быть. Не уверена даже, что я на правильном пути. Иногда мне кажется, что я иду в обратном направлении. Как справится с неверием и унынием?
Микаш задумчиво повёл плечами:
Нужно просто идти и не оглядываться. Жизнь будет испытывать тебя каждый раз, и если ты не сломаешься, то станешь сильнее и куда-то да придёшь. А если всё время останавливаться на полпути и возвращаться, то с места не сдвинешься.
Но согласись, наше место не так уж плохо.
Микаш сощурился и приобнял меня за талию:
И я бы провёл здесь всю вечность. С тобой.
Мы смеялись, опускаясь на одеяло, укрывавшее кучу опавшей листвы. Она шелестела у нас под спинами, сырой осенний ветер пытался в ветвях плакучих ив, солнце не жарило, а обволакивало нежным увядающим теплом. Тихо и покойно. И так невероятно хорошо вместе.
Вскоре Микашу сняли швы. Целители сказали, что он идёт на поправку быстрее, чем они рассчитывали, но руку велели беречь и оставили на перевязи. Приближался день смотра войск перед походом, где должны были решить, возьмут Микаша с собой или оставят выздоравливать дальше. Засветло я помогала ему одеться.
Я буду держать за тебя кулаки! подбодрила его, пока он проверял, прочно ли крепятся ножны на поясе.
Я даже левой дерусь лучше, чем многие новобранцы, не унывал он. Всё будет хорошо, если я не опоздаю.
Я поцеловала его в щёку на удачу, и он отбыл. Вернулся к полудню. По виду не определишь, доволен или раздосадован.
Не дали даже показать себя, опередил Микаш мои расспросы. Сказали, что маршал Комри велел держать меня при штабе, пока целители не подтвердят, что я полностью здоров.
Бережёного Безликий бережёт.
Быть штабной крысой скучно!
Возьми пару книг в дорогу. Я договорюсь с библиотекарями. Ты же сетовал, что не успел дочитать что-то интересное.
Он задумчиво повёл плечами и улыбнулся. Последующие дни мы занимались сборами. Я аккуратно упаковала всего его мази, снадобья и травы, написала подробный список, что и когда применять, заставила его прочитать и вникнуть несмотря на недовольные гримасы и отговорки: «Целители сами обо всём побеспокоятся».
Береги себя и будь осторожен, прошу! говорила я ему на прощание на дворцовой площади.
Буду. Теперь хочу жить. Больше чем когда-либо.
Беркут повёз его прочь, а мне хотелось бежать следом и махать рукой, пока воинство не скроется за стеной.
Интерлюдия II. Тени в полдень не умрут
Бушевал самум, кровавыми росчерками вихрился песок, сдирая плоть с костей. Жаром пекло не хуже, чем на погребальном костре. Живые укрылись в шатрах и пещерах. Мёртвые ступали среди мёртвых жертв отгремевшей битвы. Реяли изодранные в клочья небесно-голубые плащи, как знамёна победителей. Огненным смерчем приближался ифрит, песок кипел под его босыми ступнями, ревело пламя, обращая пыль в тлеющие снежинки праха.
Масферс и Трюдо опустились подле поверженного маршала Альехо в белых латах, откинули шлем с мёртвого лица. Глупец, мог бы ещё жить, если бы правильно оценил силы и вовремя отступил. Ему бы дали уйти, наводнив войско лазутчиками. Ну хоть кость людишкам бросить они так ждали этой победы. Напьются вдрызг и будут отплясывать на костях своих же соплеменников несуразные создания.