Они сошли на поверхность Нарвы.
Ой! Проклятие!
Что такое?
Я поранилась.
Анжелика подскакивала на одной ноге. Пятку другой пересекала красная полоса, быстро наливающаяся кровью.
А еще наверняка какая-то местная зараза бормотала она, злясь.
За это я бы не переживал, она наверняка некомпатибельная. Смауг, дай ей какую-нибудь защиту.
Делаю, проскрежетала птаха.
Адам не увидел никаких магических ботинок, что внезапно материализовались бы на ногах Анжелики, и все же с этого момента она не обращала ни малейшего внимания, по чему ступает, грязь не садилась на ее кожу, да и рана перестала кровоточить.
Двуворон указывал им дорогу. Деревья были со столетние секвойи, и они шли между стволами, словно между колоннами затененной базилики. Пахло горячим хлебом. Замойский, погрузившись в полумрак пущи, несколько раз глубоко вздохнул и пожалел, поскольку Луна сразу же засветила ему в глаза, и замаячили под веками руины римской виллы.
Больше никакой рассеянности сознания! Никаких воспоминаний! Гляди перед собою, гляди под ноги; сознание как струна, сознание как луч лазера.
Он скользил по поверхности впечатлений.
Этот свет листья были крупными, с тонкой, почти прозрачной тканью, и потоки солнца (терминатор не доберется до этого места еще два-три часа) плыли сквозь них словно сквозь фильтры прожекторов, сквозь иллюминированную фольгу; Анжелика и Адам шли в этой зелени, словно в распыленном с небес флуоресцентном газе.
Свет и шумы кора деревьев, кирпично-красная и поросшая фиолетовыми бородавками, вокруг которых кружили насекомые настолько мелкие, что заметить их можно было лишь в рое; кора же непрестанно потрескивала, напрягалась и расслаблялась в медленных, но мощных, дотягивающихся до самых корней судорогах волокон: тршк, тршк, тррррршк! Дерево за деревом, в рассогласованном ритме. Он не помнил, как Джус объясняла морфологию этих растений может, они таким образом дышат? Но впечатление складывалось, будто пуща непрерывно шептала сама себе темные секреты за твоей спиной, а может планы предательского нападения.
Потому когда из-за ближайшего ствола вынырнула квадратная башка животного, оба они, Адам и Анжелика, нервно вздрогнули, почти отскочив, когда ее увидели. Однако Смауг был на месте. Когда хищник (поскольку это был какой-то из видов хищников, абсурдная смесь кенгуру с вепрем и дикобразом) вышел на открытое пространство и, втянув в крупные ноздри воздух, отравленный запахом людей, двинулся к ним быстрой трусцой его моментально окружила сеть сверкающих разрядов. Раздался высокий визг, животное подпрыгнуло почти на два метра. Упало на землю уже мертвым.
Двуворон присел на трупе. Левым клювом принялся с интересом рвать бурую шкуру. Правая голова была расстроена.
Дурррная тварррь!
Анжелика захихикала, и Замойский рассмеялся тоже, разряжая напряженность.
Останки челнока застали врасплох обоих: они внезапно вышли на маленькую просеку, и вот слева от них уже возносился закругленный нос машины, почти белый.
Для Замойского удивление было двойным.
Это не наш, просипел он. Наш сгорел.
Не ваш?
Это тот второй, Митчелла и Финч.
Не понимаю.
Должно быть, они потом прилетели за нами. Мы думали, что они тоже разбились, связи не было. Потому что нас снесло, мы не тут должны были сесть.
А где?
У города. Мы сделали с орбиты полную топографию, и тот город был единственным следом цивилизации на поверхности, а потому Погоди, корпус нашего должен бы находиться где-то где-то там.
Замойский повернулся к челноку.
= Дал бы какую карту, а?
= Слушаюсь.
//присмотрелся к изометрической проекции территории, сконструированной на основании запомненных привойкой пейзажей. Если сами они находятся здесь, а озеро начинается тут
Вглядываясь в OVR-проекцию, Адам двинулся вперед, даже не став оглядываться на Анжелику. Проскочил корни очередного дерева, обошел черный папоротник (действительно ли это был папоротник?) и вот они на месте: остатки челнока, которым прилетели сюда Замойский, Вашингтон, Джус и Монклавье.
Машина на несколько метров воткнулась носом в мягкую почву Нарвы, кренясь на правый борт, вогнав в землю горизонтальный стабилизатор. Со всех сторон ее обрастали деревья, никак не меньше соседних; в выгоревшей скорлупе плодилась зелень.
Адам обходил останки медленно, высматривая следы Мойтля. Но корпус выглядел нетронутым человеческой рукою вот уже века: все отверстия в бортах заросли; в тени левого крыла гнездо каких-то змееподобных червей, вокруг которого Смаугу пришлось ставить электрическую стену, поскольку те густо полезли при одном виде Замойского
Он шел дальше, к дюзам. Вздымающиеся под углом, они целились в заслоненное плотной зеленью небо, он не мог туда заглянуть. Может, если бы на чем-то привстал Заметил рядом большой камень, выплюнутый из земли обломок белой скалы, изрезанный черными и красными венами.
И сразу ассоциации ударили залпом: камень Джус ссора похоронить Вашингтона крест или надпись на скале?
Он быстро отступил, ощущая дразнящие обоняние запахи ночной виллы. Уже собирался развернуться, когда в тени за камнем заметил призванный из воспоминаний силуэт.
Свет! крикнул Смаугу.