Интересно, а так можно говорить: «крылами»? А даже если нельзя, наплевать. Никто же не услышит.
И, подхваченный ветрами, вдруг за далями растает.
А слова на легких крыльях пусть никто не прочитает.
Или нет. Я бы прыгала. Как на батуте облако же обязательно должно пружинить. И прыгала бы, и прыгала. И все равно бы орала стихи. Во все горло. Чтобы слова улетали еще выше, в космос, и там их услышали бы какие-нибудь инопланетяне и долго думали бы, что это значит.
Глупо, да?
А он зачем-то полез на парапет, Егор.
Тоже глупо. А еще страшно. И сердце бьется как-то не так, и внутри горячая пустота, дрожащая, словно марево в жаркий день. От нее и дышать трудно. Вдыхаешь, а не выдохнуть. Не хочешь думать, а все равно думаешь: упадет-упадет-упадет! И дальше тоже легко представляется, как будет.
Не хочу вспоминать. Но вспоминается. Тоже против воли. И мысли, и ощущения, и силуэт на фоне неба.
Не хочу вспоминать. Но вспоминается. Тоже против воли. И мысли, и ощущения, и силуэт на фоне неба.
Дурак.
Не понимаю. Зачем все это было? Вообще ничего не понимаю. Поступки, слова. Будто я тоже инопланетянка.
А Яна разговаривала с ним так, словно пыталась уличить, словно пыталась заставить его все-таки сказать правду. Как будто он обманывал ее, меня, себя.
Глава 6
Леха, едва заметил Олесю, сразу к ней подвалил с покаянным видом:
Лесь, извини. Ну, что я вчера не смог. Совсем из головы вылетело, что мы уехать собирались. А родители, они же такие. Семейные традиции для них святое, не свернешь.
Егор стоял чуть в отдалении и смотрел совсем в другую сторону.
Ты ведь не расстроилась, правда? продолжал Леха. Гор тебя не обижал?
Нет. Олеся отрицательно замотала головой.
Ну, я исправлюсь. Вот в следующий раз честное слово. В кино. Как обещал.
Сейчас должно получиться возразить ему, как Олеся и хотела с самого начала. Не надо следующего раза. Ни кино, ни обещаний.
Не
И опять перебили. Но теперь Лара.
Леша, привет! воскликнула нарочито громко и заставила Олесю умолкнуть.
Даже не столько словами, сколько пронзительным, тяжелым взглядом. Обращалась к Томилину, а смотрела на Олесю. Еще и замерла на месте на несколько мгновений, прежде чем двинуться дальше по коридору.
А, привет! бросил Леха ответное, торопливое, равнодушное, как бы между делом, и опять развернулся к Олесе.
Но тут рядом возник Егор, хлопнул друга по плечу, кивнул головой в сторону распахнувшейся двери кабинета:
Пошли. И добавил уже на ходу: Ты бы все-таки поговорил с Ларой. Объяснил, что ей ничего не светит.
Да ну, поморщился Леха. С ней связываться Лучше подожду, когда ей самой надоест. Особо же не напрягает.
Это тебя не напрягает, бросил Егор. Но ты и о других подумай. И прибавил шаг.
Томилин запоздало рванул следом:
Гор, ты это про что сейчас? Ну скажи! Я не понял.
А Олеся так и осталась с набором непроизнесенных слов.
Она и раньше чаще молчала, и это ее не тяготило. Потому что не хотелось говорить и не требовалось: никто не обращался, не ждал ответа. От ее слов ничего не зависело. Наверное, поэтому Олеся и не успевала их произносить даже теперь, когда это стало необходимо.
Фразы, которые обязательно надо было сказать, но которые так и остались невысказанными, накапливались и накапливались, связывались в непрерывную нить, опутывали все сильнее, сковывали, мешали.
После уроков Олеся отправилась в школьную библиотеку. В учебнике по алгебре не хватало нескольких страниц, как раз тех, по которым сейчас занимались. Библиотекарь выслушала ее, сочувственно качнула головой.
Я, конечно, посмотрю, но не уверена, что еще остались.
Прошла между стеллажами и будто пропала, исчезла в одной из книг. Олеся стояла, ждала, от нечего делать глазела по сторонам.
В библиотеке было хорошо: безлюдно и тихо. А в коридоре толчея и гомон. Такой огромный контраст. Здесь был словно совершенно другой мир, уютный и неторопливый, со своим пространством и временем. И тоже хотелось попробовать вот так же пройти между стеллажами. Вдруг попадешь еще куда-то, в неведомую историю, и в ней непременно найдется что-то особенное.
Вот! Олеся не заметила, как библиотекарша вернулась, положила на стойку потрепанную книжку. Откопала в списанных. Выглядит жутковато, но нужные страницы есть. Можешь даже не возвращать. Все равно пойдет в макулатуру. А вообще пошарь в интернете. Наверное, там можно учебник скачать. Ну, или почитать.
Так удобней. Олеся подхватила книгу, засунула в сумку. Спасибо!
Вышла из библиотеки, направилась к лестнице.
Соколов! донеслось из-за угла, и почти сразу оттуда вывернула женщина, скорее всего учительница, тащившая за руку мальчишку.
Совсем маленького, класса, наверное, из первого. Он тянул назад, крутил рукой, стараясь вывернуться. Растерянный и испуганный.
Олеся замерла.
У женщины лицо было сосредоточенное, губы сжаты. Она старалась не обращать внимание на болтающуюся позади помеху, упрямо волокла туда, куда хотелось ей.
Еще бы! Мальчишка против нее никто. Хоть вырывайся, хоть ори слушать не будет. И он это понимал, молчал, и только в глазах его плескалось отчаяние.
Не надо! крикнула Олеся и сама поняла, что слишком тихо.