– Ричард! – увидев Блейда, Хейдж рванулся ему навстречу.
– Спокойнее, мой дорогой, спокойнее, – гость похлопал хозяина по плечу. – Ее уже ищут, вашу прелестную Чармиан Джонс. Раскажите‑ка, Джек, где, когда и каким образом вы познакомилась с ней.
– На улице и совершенно случайно, клянусь вам! Этой осенью. Я ехал домой, в девятом часу вечера, и тут хлынул дождь… один из ваших проклятых лондонских ливней… – он замолк.
– Наши проклятые лондонские ливни гораздо безопаснее ваших треклятых калифорнийских землетрясений, – заметил Блейд, намекая на Лос Аламос, где Хейдж трудился лет десять назад. – Продолжайте, Джек,
– Ну, я ее подвез… бедная девочка совсем промокла…
– Подвезли? Куда? К себе домой или к ней?
– Нет, нет. Дик, я у нее ни разу не был! Я подвез ее к клубу, очень респектабельному заведению, где она играла этим вечером.
– Актриса?
– Нет, музыкантша.
– Инструмент?
Хейдж заколебался.
– Черт его знает, Ричард… Понимаете, мы об этом как‑то не говорили… Может, фортепиано, а может – флейта…
– Джек, между фортепиано и флейтой огромная разница, по крайней мере, в габаритах. Кого же нам искать, флейтистку или пианистку?
– Не знаю… – американец растерянно развел руками.
– Вы видели ее когда‑нибудь с футляром для музыкального инструмента?
– Нет… нет, никогда!
– Значит, либо рояль, либо контрабас, либо вранье, – резюмировал Блейд, наблюдая, как лицо Хейджа болезненно сморщилось.
– Вранье… – упавшим голосом повторил он. – Умная, милая, очаровательная – и вранье… Понимаете, Дик, в ней было что‑то неземное… эти золотые волосы… огромные глаза… и несомненный интеллект… вы понимаете, я не мог бы заинтересоваться наивной глупышкой, какой бы красивой она не была…
Он сгорбился у стола, выставив вверх левое плечо, и вдруг до боли напомнил Блейду покойного лорда Лейтона. Протянув руку, странник вновь коснулся плеча Хейджа, но на сей раз осторожно, почти нежно. «Черт с ней, с этой дурацкой пропажей, – подумал он, – моральный дух Джека куда важнее». Вслух же спросил:
– Это было серьезно, Джек?
– Вероятно… то есть я хочу сказать, серьезней, чем я полагал до сих пор…
– Вы уверены, что кассету взяла ваша девушка?
Хейдж снова поморщился.
– Ну, судите сами. Мы встретились вчера, провели приятный вечерок и приятнейшую ночь… Встали в десять, позавтракали, потом я отвез Чари на репетицию, как бывало не раз… Кассета была со мной, Ричард! Провожая ее, я вылез из машины и машинально сунул руку во внутренний карман – кассета была на месте. Потом… потом… да, потом Чармиан обняла меня, поцеловала, и дальнейшее я помню как‑то смутно… То есть я доехал до Тауэра без всяких приключений… спустился вниз, прошел к себе… включил магнитофон и полез в карман за кассетой… и вдруг словно проснулся… Кассеты не было!
– Как понимать – проснулся? – спросил Блейд. – Она что, загипнотизировала вас, эта музыкантша?
– Нет… да… не знаю. Дик! Но я уверен в одном – там, у театрика на Чанел‑стрит, где я ее высадил, кассета лежала в моем кармане!
– Хм‑м… – шеф МИ6А задумчиво уставился на телефон. – Ладно, сейчас мы наведем кое‑какие справки! – Он поднял трубку, соединился с отделом и затребовал отчет с минуты выезда к Хейджу прошло больше часа, так что вполне могли появиться какие‑то новости.