Но это было так давно! простонал Бекетт. Я раскаялся
Но это было так давно! простонал Бекетт. Я раскаялся
Мы вам не верим, произнес Корнуолл. Выбирайте: псы или меч. Мерзавец вроде вас не имеет права жить.
Позволь мне, попросил Джиб. Не годится пачкать сталь твоего клинка кровью этакого отребья. Один удар топора
Хватит болтать, проговорила ведьма, дергая Корнуолла за рукав. Я забираю его себе. Зачем понапрасну переводить добро? Только посмотрите, какой красавчик! Он мне нужен. Сколько холодных ночей я провела в одиночестве, и некому было согреть мою постель!
Она наклонилась над Бекеттом и пощекотала его под подбородком. Глаза Бекетта остекленели.
Он не стоит того, чтобы о нем заботиться, буркнул Оливер. Помяни мое слово, он удерет при первой же возможности. К тому же псы
Ха! фыркнула ведьма. Эти щенки не настолько глупы, чтобы связываться со мной. Пусть только попробуют! Я их так отхожу помелом, что вовек не забудут! И никуда он не денется: я наложу на него заклятие, и он не сможет убежать. Ай, миленочек, и повеселимся же мы с тобой! Погоди, вот заберешься ко мне под одеяло, я тебе покажу, как надо
Выбирайте, повторил Корнуолл. Псы, меч или это
Что значит «выбирайте»? взвизгнула ведьма. Я же сказала, что забираю его себе! Она взмахнула руками, забубнила какую-то нелепицу, закружилась на месте, а потом приказала: Отпустите его!
Хэл с Джибом подчинились. Корнуолл отступил на шаг, Бекетт перевернулся на живот, встал на четвереньки и подполз к ведьме.
Как собака, пробормотал пораженный Корнуолл. Если бы не
Какой хорошенький! воскликнула ведьма. Я ему нравлюсь! Она нагнулась и погладила Бекетта по голове. Будь у того хвост, он, вероятно, завилял бы им от восторга. Пойдем, дружочек.
Она направилась к дому. Бекетт на четвереньках пополз за ней.
Чаепитие тем временем было в самом разгаре. Ведьма, прежде чем заняться Бекеттом, принесла чайник, а добровольные помощники притащили к груде камней, под которыми находилась берлога людоеда, стол, накрыли его скатертью, расставили чашки и раздали печенье. Корнуолл осмотрелся. Неуклюжий великан и адские псы куда-то исчезли. Совершенно неожиданно все переменилось к лучшему. Осеннее солнышко заливало вершину холма своими лучами, снизу, от моста, доносилось журчание воды.
А где лошади? спросил Корнуолл у Хэла.
Пасутся на лугу у реки, там полным-полно травы. С ними Плакси.
Откуда ни возьмись возник Енот. Он ковылял на трех лапах, потому что в четвертой у него было печенье. Хэл подхватил зверька и посадил себе на колени. Устроившись поудобнее, Енот принялся грызть печенье.
Сдается мне, все кончено, сказал Корнуолл. Можно и отдохнуть.
Интересно, проговорил Джиб, как поведут себя псы, когда узнают, что Бекетт им не достался?
Мы разберемся с этим в свой черед, отозвался Корнуолл.
Глава 23
Людоед сунул в рот печенье и насмешливо посмотрел на Корнуолла.
Скажи-ка, спросил он у Мэри, что это за молокосос сопровождает тебя?
Он вовсе не молокосос, возмутилась девушка. И вообще, приберегите свои шуточки для кого-нибудь другого. Он не всерьез, объяснила она Корнуоллу, у него такая манера шутить.
Если он так шутит, задумчиво сказал тот, то каков же в гневе?
Ну чего ты там встал? осведомился людоед. Садись вот сюда, попей с нами чайку. К сожалению, печенья уже не осталось. В жизни не видел такой голодной оравы. Они накинулись на печенье так, будто их морили голодом целую неделю.
Странно, заметила Мэри, прошлой ночью нам закатили роскошный пир.
Они обжоры, заявил людоед, самые настоящие обжоры. С виду хрупкие как тростиночки, а на деле сплошные челюсти да кишки.
Корнуолл уселся рядом с людоедом. Фея протянула ему чашку, такую крохотную, что он испугался, увидев ее в своих ладонях. Налита она была до половины; похоже, в чае ощущался некоторый недостаток.
Людоед рассказывал мне о моих родителях, проговорила Мэри. Он как будто хорошо их знал.
Особенно твоего отца, громыхнул людоед. Мы выяснили, что у нас с ним много общего. Вечерами мы приходили сюда, на это самое место, и говорили, говорили часами подряд. Он был толковый и образованный человек, и беседовать с ним было одно удовольствие. Он утверждал, что в своей стране пользовался почетом и уважением. Ему нравился наш край и те, кто его населяет, и он ни чуточки не боялся их, что, уж поверьте мне, достаточно необычно для человека. С женой его я виделся реже, чем с ним, однако они оба были мне по душе, а что касается их милой дочурки, я любил ее так, словно она была моей собственной дочерью, хотя, если вдуматься, откуда у меня могла взяться такая вот егоза? Я полеживал в своей берлоге, а она кидалась в меня камнями и грязью; я представлял себе, как ее охватывает беспричинный детский страх и она убегает, и мне становилось так смешно, что стены моей норы ходили от хохота ходуном.
Знаете, признался Корнуолл, мне показалось, вы не из тех, кто способен хохотать до упаду.
Все дело в том, мой добрый сэр, что вы со мной незнакомы я имею в виду близко. Я обладаю множеством превосходных качеств, которые, увы, невозможно рассмотреть с первого взгляда.