Раневская обедала как-то у одной дамы, столь экономной, что Фаина Георгиевна встала из-за стола совершенно голодной. Хозяйка любезно сказала ей:
Прошу вас еще как-нибудь прийти ко мне отобедать.
С удовольствием, ответила Раневская, хоть сейчас!
Вы слышали, как не повезло писателю N? спросили у Раневской.
Нет, а что с ним случилось?
Он упал и сломал правую ногу.
Действительно не повезло. Чем же он теперь будет писать? посочувствовала Фаина Георгиевна.
Журналист спрашивает у Раневской:
Как вы считаете, в чем разница между умным человеком и дураком?
Дело в том, молодой человек, что умный знает, в чем эта разница, но никогда об этом не спрашивает.
Кем была ваша мать до замужества? спросил у Раневской настырный интервьюер.
У меня не было матери до ее замужества, пресекла Фаина Георгиевна дальнейшие вопросы.
У Раневской спросили, любит ли она Рихарда Штрауса, и услышали в ответ:
Как Рихарда я люблю Вагнера, а как Штрауса Иоганна.
На одесском рынке мужчина продает попугая и индюка. Раневская:
Сколько стоит ваш попугай?
Тысячу рублей, ведь он говорящий, может сказать «ты дурак».
А индюк?
Десять тысяч.
Почему так дорого?
Самый умный. Он не говорит «ты дурак», но он так думает.
Рина Зеленая рассказывала:
В санатории Раневская сидела за столом с каким-то занудой, который все время хаял еду. И суп холодный, и котлеты несоленые, и компот несладкий. (Может, и вправду.) За завтраком он брезгливо говорил: «Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, я помню, были яйца!»
В санатории Раневская сидела за столом с каким-то занудой, который все время хаял еду. И суп холодный, и котлеты несоленые, и компот несладкий. (Может, и вправду.) За завтраком он брезгливо говорил: «Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, я помню, были яйца!»
А вы не путаете ее с папочкой? осведомилась Раневская.
На заграничных гастролях коллега заходит вместе с Фаиной Георгиевной в кукольный магазин «Барби и Кен».
Моя дочка обожает Барби. Я хотел бы купить ей какой-нибудь набор
У нас широчайший выбор, говорит продавщица, «Барби в деревне», «Барби на Гавайях», «Барби на горных лыжах», «Барби разведенная»
А какие цены?
Все по 100 долларов, только «Барби разведенная» двести.
Почему так?
Ну как же, вмешивается Раневская. У нее ко всему еще дом Кена, машина Кена, бассейн Кена
Идущую по улице Раневскую толкнул какой-то человек, да еще и обругал грязными словами.
Фаина Георгиевна сказала ему:
В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но я искренне надеюсь, что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.
Приятельница сообщает Раневской:
Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа
Фаина Георгиевна прерывает ее возгласом:
Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!
Раневскую о чем-то попросили и добавили:
Вы ведь добрый человек, вы не откажете.
Во мне два человека, ответила Фаина Георгиевна. Добрый не может отказать, а второй может. Сегодня как раз дежурит второй.
В переполненном автобусе, развозившем артистов после спектакля, раздался неприличный звук. Раневская наклонилась к уху соседа и шепотом, но так, чтобы все слышали, выдала:
Чувствуете, голубчик? У кого-то открылось второе дыхание!
В театре.
Извините, Фаина Георгиевна, но вы сели на мой веер!
Что? То-то мне показалось, что снизу дует.
Артист Театра Моссовета Николай Афонин жил рядом с Раневской. У него был «горбатый» «Запорожец», и иногда Афонин подвозил Фаину Георгиевну из театра домой. Как-то в его «Запорожец» втиснулись сзади три человека, а впереди, рядом с Афониным, села Раневская. Подъезжая к своему дому, она спросила:
К-Колечка, сколько стоит ваш автомобиль? Афонин сказал:
Две тысячи двести рублей, Фаина Георгиевна.
Какое блядство со стороны правительства, мрачно заключила Раневская, выбираясь из горбатого аппарата.
Раневская с подругой оказались в деревне.
Смотри, какая красивая лошадь!
Это не лошадь, а свинья!
Да? А почему у нее рога?
Фаина Георгиевна Раневская однажды заметила Вано Ильичу Мурадели:
А ведь вы, Вано, не композитор!
Мурадели обиделся:
Это почему же я не композитор?
Да потому, что у вас фамилия такая. Вместо «ми» у вас «му», вместо «ре» «ра», вместо «до» «де», а вместо «ля» «ли». Вы же, Вано, в ноты не попадаете.
Как-то начальник ТВ Лапин спросил:
Когда же вы, Фаина Георгиевна, засниметесь для телевидения?
«После такого вопроса должны были бы последовать арест и расстрел», говорила Раневская.
В другой раз Лапин спросил ее:
В чем я увижу вас в следующий раз?
В гробу, предположила Раневская.
Литературовед Зильберштейн, долгие годы редактировавший «Литературное наследство», попросил как-то Раневскую написать воспоминания об Ахматовой.
Ведь вы, наверное, ее часто вспоминаете, спросил он.
Ахматову я вспоминаю ежесекундно, ответила Раневская, но написать о себе воспоминания она мне не поручала. А потом добавила: Какая страшная жизнь ждет эту великую женщину после смерти воспоминания друзей.
В больнице, увидев, что Раневская читает Цицерона, врач заметил: