Не часто встретишь женщину, читающую Цицерона.
Да и мужчину, читающего Цицерона, встретишь не часто, парировала Фаина Георгиевна.
В Театре им. Моссовета Охлопков ставил «Преступление и наказание». Геннадию Бортникову как раз об эту пору выпало съездить во Францию и встретиться там с дочерью Достоевского. Как-то, обедая в буфете театра, он с восторгом рассказывал коллегам о встрече с дочерью, как эта дочь похожа на отца:
Вы не поверите, друзья, абсолютное портретное сходство, ну просто одно лицо!
Сидевшая тут же Раневская подняла лицо от супа и как бы между прочим спросила:
И с бородой?
Раневская стояла в своей гримуборной совершенно голая. И курила. Вдруг к ней без стука вошел директор-распорядитель Театра имени Моссовета Валентин Школьников. И ошарашенно замер. Фаина Георгиевна спокойно спросила:
Вас не шокирует, что я курю?
Артисты театра послали Солженицыну (еще до его изгнания) поздравительную телеграмму. Живо обсуждали этот акт. У Раневской вырвалось:
Какие вы смелые! А я послала ему письмо.
Известная актриса в истерике кричала на собрании труппы:
Я знаю, вы только и ждете моей смерти, чтобы прийти и плюнуть на мою могилу!
Раневская толстым голосом заметила:
Терпеть не могу стоять в очереди!
Почему Бог создал женщин такими красивыми и такими глупыми? спросили как-то Раневскую.
Красивыми чтобы их могли любить мужчины, а глупыми чтобы они могли любить мужчин.
Раневская вспоминала, что в доме отдыха, где она недавно была, объявили конкурс на самый короткий рассказ. Тема любовь, но есть четыре условия:
1) в рассказе должна быть упомянута королева;
2) упомянут Бог;
3) чтобы было немного секса;
4) присутствовала тайна.
Первую премию получил рассказ размером в одну фразу:
«О, Боже, воскликнула королева. Я, кажется, беременна и неизвестно от кого!»
Режиссер Театра имени Моссовета Андрей Житинкин вспоминает:
Это было на репетиции последнего спектакля Фаины Георгиевны «Правда хорошо, а счастье лучше» по Островскому. Репетировали Раневская и Варвара Сошальская. Обе они были почтенного возраста: Сошальской к восьмидесяти, а Раневской за восемьдесят. Варвара была в плохом настроении: плохо спала, подскочило давление. В общем, ужасно. Раневская пошла в буфет, чтобы купить ей шоколадку или что-нибудь сладкое, дабы поднять подруге настроение. Там ее внимание привлекла одна диковинная вещь, которую она раньше никогда не видела, здоровенные парниковые огурцы, впервые появившиеся в Москве посреди зимы. Раневская, заинтригованная, купила огурец невообразимых размеров, положила в глубокий карман передника (она играла прислугу) и пошла на сцену.
В тот момент, когда она должна была подать барыне (Сошальской) какой-то предмет, она вытащила из кармана огурец и говорит:
Вавочка (так в театре звали Сошальскую), я дарю тебе этот огурчик.
Та обрадовалась:
Фуфочка, спасибо, спасибо тебе.
Раневская, уходя со сцены, вдруг повернулась, очень хитро подмигнула и продолжила фразу:
Вавочка, я дарю тебе этот огурчик. Хочешь ешь его, хочешь живи с ним.
Вере Марецкой присвоили звание Героя Социалистического Труда.
Любя актрису и признавая ее заслуги в искусстве, Раневская тем не менее заметила:
Чтобы мне получить это звание, надо сыграть Чапаева.
Меня так хорошо принимали, рассказывал Раневской вернувшийся с гастролей артист N. Я выступал на больших открытых площадках, и публика непрестанно мне рукоплескала!
Вам просто повезло, заметила Фаина Георгиевна. На следующей неделе выступать было бы намного сложнее.
Почему?
Синоптики обещают похолодание, и будет намного меньше комаров.
Идет обсуждение пьесы. Все сидят.
Фаина Георгиевна, рассказывая что-то, встает, чтобы принести книгу, возвращается, продолжая говорить стоя. Сидящие слушают, и вдруг:
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят, как бы между прочим замечает Раневская.
Дорогая, сегодня ты спала с незапертой дверью. А если бы кто-то вошел? всполошилась приятельница Раневской, дама пенсионного возраста.
Ну сколько можно обольщаться? пресекла Фаина Георгиевна собеседницу.
Почему женщины так много времени и средств уделяют внешнему виду, а не развитию интеллекта?
Потому что слепых мужчин гораздо меньше, чем глупых.
Во время эвакуации Ахматова и Раневская часто гуляли по Ташкенту вместе. «Мы бродили по рынку, по старому городу, вспоминала Раневская. За мной бежали дети и хором кричали: Муля, не нервируй меня! Это очень надоедало, мешало мне слушать Анну Андреевну. К тому же я остро ненавидела роль, которая принесла мне популярность. Я об этом сказала Ахматовой. Не огорчайтесь, у каждого из нас есть свой Муля! Я спросила: Что у вас Муля? Сжала руки под темной вуалью это мои Мули, сказала Анна Андреевна».
Раневская рассказывала, что, когда Ахматова бранила ее, она огрызалась. Тогда Ахматова говорила:
Наша фирма «Два петуха!»
В эвакуации в Ташкенте Раневская взялась продать кусок кожи для обуви. Обычно такая операция легко проводится на толкучке. Но она направилась в комиссионный магазин, чтобы купля-продажа была легальной. Там кожу почему-то не приняли, а у выхода из магазина ее остановила какая-то женщина и предложила продать ей эту кожу из рук в руки. В самый момент совершения сделки появился милиционер молодой узбек, который немедленно повел незадачливую спекулянтку в отделение милиции. Повел по мостовой при всеобщем внимании прохожих.