Политика, проводимая Григоре Гикой и Иоаном Александру Стурдзой, усугубила различия между двумя княжествами. Валашский господарь заботился прежде всего об интересах своей семьи и своих родственников Вэкэреску, действуя при этом против Константина Бэлэчяну и связанных с ним бояр. Это обстоятельство придало политическому конфликту в Валахии в 1820х годах характер традиционной борьбы боярских кланов. В остальном Гика разделял консервативные взгляды советника Меттерниха Фридриха Генца, в переписке с котором он состоял[431]. Будучи противником социальных изменений, Гика не столь щедро раздавал боярские чины, как его молдавский коллега[432]. С ноября 1822 года по февраль 1828го Стурдза возвел в боярское достоинство 354 человека и тем самым способствовал удвоению количества бояр по сравнению с 1810 годом (с 460 до 902)[433]. В свою очередь, крупные молдавские бояре, как вернувшиеся в княжество, так и те, которые предпочли оставаться в эмиграции, составили гораздо более сильную оппозицию политике господаря, что в сочетании с радикализмом мелкого молдавского боярства способствовало обострению внутриэлитного конфликта.
Сравнение реакции валашских и молдавских бояр на назначение первых природных господарей иллюстрирует как сходства, так и различия политической борьбы в Молдавии и Валахии. Валашские эмигранты в Кронштадте были прежде всего недовольны оппортунизмом Гики и Вэкэреску (быстро вернувшихся в княжество по приглашению османских властей) и осудили их депутацию в Константинополь в мае 1822 года как нерепрезентативную по отношению ко всему первоклассному боярству[434]. Спустя два месяца в своей петиции Александру I эмигранты осудили назначение Гики господарем без консультации с ними, что являлось очередным нарушением первоначальных условий, на которых Валахия стала данницей османского султана[435]. Дополненная программа реформ, составленная в декабре 1822 года баном Григоре Брынковяну, содержала требование назначать господарей «по избранию нации, т. е. клира и боярства, как это было издревле»[436].
Сравнение реакции валашских и молдавских бояр на назначение первых природных господарей иллюстрирует как сходства, так и различия политической борьбы в Молдавии и Валахии. Валашские эмигранты в Кронштадте были прежде всего недовольны оппортунизмом Гики и Вэкэреску (быстро вернувшихся в княжество по приглашению османских властей) и осудили их депутацию в Константинополь в мае 1822 года как нерепрезентативную по отношению ко всему первоклассному боярству[434]. Спустя два месяца в своей петиции Александру I эмигранты осудили назначение Гики господарем без консультации с ними, что являлось очередным нарушением первоначальных условий, на которых Валахия стала данницей османского султана[435]. Дополненная программа реформ, составленная в декабре 1822 года баном Григоре Брынковяну, содержала требование назначать господарей «по избранию нации, т. е. клира и боярства, как это было издревле»[436].
В остальном крупные валашские бояре-эмигранты были озабочены непокорностью крестьянства более, чем политическими устремлениями второклассных или третьеклассных бояр[437]. Для восстановления страны Брынковяну предлагал не взимать прямой налог (бир) в течение пяти лет (что означало временное прекращение выплаты дани Порте). Вместо этого крестьяне должны были отрабатывать в пользу землевладельцев 36 работных дней, что составляло троекратное их увеличение в сравнении с номинальным количеством таковых, зафиксированным на тот момент. С возобновлением взимания бира по истечении пятилетнего срока количество работных дней должно было сократиться до 14, а не 12, как было ранее[438]. Как и в предыдущей программной записке валашских бояр, адресованной российским властям в декабре 1821 года, требования, отражавшие классовые интересы крупного боярства, сочетались с предложениями по поводу всеобщего блага. На этот раз бояре-эмигранты предлагали отменить систему «кормлений» чиновников и сделать денежное жалованье единственной формой их вознаграждения. Они также повторили требование вернуть отчужденные в пользу османских крепостей земли, отменить османскую коммерческую монополию и создать земское войско[439].
В своей петиции к Александру I в августе 1822 года молдавские бояре-эмигранты, проживавшие в Черновцах, также жаловались на нарушение Османами изначальных «капитуляций», предоставленных султанами княжеству. Как и их валашские коллеги, крупные молдавские бояре стремились представить свои классовые интересы как радение об общем благе. Они, в частности, утверждали, что ввиду разорения этеристами и османскими войсками Молдавия нуждается во временном освобождении от османской дани и в отмене османской торговой монополии. Они также настаивали на необходимости четкого определения прерогатив господарей посредством «постоянных установлений», что позволило бы сократить злоупотребления с их стороны. Молдавские бояре-эмигранты стремились отменить чины, пожалованные за деньги последним фанариотским господарем Михаем Суцу, а также османским каймакамом Стефаном Вогориди «бесчестным людям», стремившимся «заложить основы разрушительной системы», которая навредила бы общему благосостоянию княжества и «подорвала бы состояние и само существование людей, которым на протяжении долгих лет из поколения в поколение вверялось управление и которые были достойны любви народной»[440].