Мы с подругой обмениваемся многозначительными взглядами. Откуда она знает эту девушку?
Да, госпожа Ан. Линьси спешит на помощь, делая вид, что не знает меня.
Ан!
Ее зовут Ан.
Она и есть Похитительница Жизни.
От ужаса у меня в жилах стынет кровь.
Кажется, меня сейчас вырвет, стонет Тай Шунь.
Меня тоже, бормочу я.
Ты что-то сказал? Ан пытается выпрямиться под весом Тай Шуня. Линьси бросает на меня обеспокоенный взгляд.
Я отрицательно качаю головой.
Что ж, произносит Ан, и я отмечаю, как порозовели ее щеки, было приятно встретиться снова.
Линьси хмуро косится на меня, задавая безмолвный вопрос. Я ничего не отвечаю Ан, хотя это и выглядит грубым. На самом деле мне очень хочется заверить девушку, что я тоже рад снова увидеться. Она краснеет еще сильнее и, явно разочарованная, отводит взгляд. Они, шатаясь, проходят мимо меня, и пьяный Тай Шунь бормочет что-то себе под нос.
Я наблюдаю за их удаляющимися спинами, чувствуя, как гнев вытекает из меня, сменяясь чем-то более холодным.
Опустошающим.
Девушка из пустыни, девушка, которая украла мангустин, девушка, которая необъяснимым образом подпирает сейчас самого наследного принца, именно та, кого я должен убить.
Глава 18
АН
Я плюхаюсь на стул, измученная транспортировкой Тай Шуня в его покои. Мы с Линьси воспользовались неприметным входом рядом с помещениями для слуг, но как же трудно скрыть тот факт, что будущий император могучей Империи Ши пьян в стельку. По крайней мере, нам удалось проследить, чтобы он не заблевал себе одежду.
И вот теперь я смотрю на принца, лежащего на кровати бесформенной грудой, и прислушиваюсь к его прерывистому храпу. Из-под одеяла высунулась босая нога, но я слишком устала, чтобы встать со стула и прикрыть ее.
С ним все будет в порядке? спрашиваю я.
Линьси с преувеличенным вниманием поправляет на себе одежду.
Утром тоник от королевского лекаря поправит дело.
И часто такое случается?
Он любит выпить. Но, судя по тому, что я слышала, это на него не похоже. Пойдем, ты и сама выглядишь неважно, так что тебе тоже не помешает немного поспать.
Я встаю и следую за ней через спальню и гостиную.
Не вздумайте распускать язык, велит она двум слугам и трем стражникам, стоящим навытяжку снаружи. Я не могу не восхититься ее командным тоном.
Пятеро мужчин не выразили никаких эмоций, когда мы волокли Тай Шуня в его комнату, как не побеспокоили нас и в течение часа, потребовавшегося, чтобы уложить его в постель. Сейчас они кивают и кланяются нам. Ради собственного спокойствия лично я надеюсь, что они действительно будут держать рот на замке.
Как прошло твое свидание? интересуюсь, когда мы входим в мою комнату.
Чудесно. Просияв, Линьси показывает мне розово-фиолетовое плетеное ожерелье на шее. Это она мне подарила.
Красивое, хвалю я, любуясь изящной вещицей, похожей на те изделия, что изготавливают время от времени захаживающие в Шамо кочевники.
Спасибо! А я хочу взамен сделать ей браслет, сообщает Линьси. Но довольно обо мне. Кем был тот молодой человек с повязкой на глазу?
Никем. Я видела его лишь однажды и то давным-давно.
Если бы он был никем, у тебя не было бы такого выражения лица.
О чем ты?
У тебя глаза загорелись, когда я упомянула его, и сейчас ты улыбаешься какой-то особенной улыбкой.
Я открываю рот, но не могу вымолвить ни слова: ни опровергнуть, ни подтвердить.
Ха! торжествующе восклицает Линьси, но я замечаю залегшую у нее между бровями морщинку тревоги. Которая, однако, исчезает так быстро, что, возможно, мне всего лишь показалось.
У меня гудят ноги и начинает болеть голова. Все, чего я сейчас хочу, это лечь в постель.
Не понимаю, о чем ты болтаешь, глупая гусыня. Иди спать. Я толкаю ее, а потом еще раз, видя, что Линьси не двигается с места. Иди-иди, я сама подготовлюсь ко сну. Ужасно устала нянчиться с нашим малышом-императором. Увидимся утром.
Наконец Линьси уходит, а я забираюсь в постель, не заботясь ни о грязной одежде, ни о прическе. Растягиваюсь на простыне, и мои конечности расслабляются, а напряжение покидает плечи. Я закрываю глаза, стараясь не думать о парне в черном.
Алтан.
Его имя, его голос, его лицо В мыслях я заново прокручиваю нашу встречу. Все, что он говорил, каждое его движение. Тьфу ты! Я ударяю кулаками по матрацу. Вряд ли я увижу его снова, так что нет смысла о нем думать.
Кроме того, когда рассветет, меня ждут большие проблемы.
Слуги и стражники, может, и не станут распускать непристойных слухов о нашей сегодняшней вылазке в город, но я не сомневаюсь, что отцу доложат. Главный министр считает важным все, что касается трона.
Я натягиваю одеяло на лицо, надеясь, что судьба будет благосклонна ко мне, когда отец узнает, что это я помогла наследному принцу улизнуть из дворца.
Во сне ко мне приходит юноша в черном. Он запускает стрелы в небо, и солнце воспламеняется, распадается на десять меньших солнц, вращающихся в хороводе. Одетый в алое и желтое, с золотыми волосами, он выпускает стрелу за стрелой, но ни одна из них не попадает в цель. Пылающие солнца танцуют, языки пламени колышутся, их жар обжигает.
В мгновение ока солнца превращаются в десять кроликов, прыгающих по кругу под какую-то неизвестную мелодию. Потом кролики вспыхивают, и я чувствую запах горящей плоти.