Они бродили по холмистым улицам, и каждый квартал так отличался от соседнего, что Армануш стало казаться, что Стамбул это город-головоломка, множество городов внутри одного. Интересно, а Джеймс Болдуин[10], когда был здесь, тоже так видел этот город?
В три часа дня, усталые и голодные, они вошли в ресторан, который, по словам Асии, непременно надо было посетить, так как именно здесь делали лучший в городе донер с курицей. Девушки взяли по порции и по большому стакану пенистого айрана.
Признаюсь, вновь заговорила Армануш после недолгого молчания, Стамбул оказался не совсем таким, как я думала. Я боялась, что он будет куда менее современным и более консервативным.
О, при случае скажи это тетушке Севрие. Она будет просто счастлива. Медаль мне выдаст за то, что я представила тебе мою страну в столь выгодном свете.
И впервые за время знакомства они дружно рассмеялись.
Я хочу как-нибудь сводить тебя в одно место. Мы там постоянно встречаемся с друзьями кафе «Кундера».
Ты что, правда? Это же один из моих самых любимых писателей! радостно воскликнула Армануш. А почему оно так называется?
Ну, на эту тему ведутся нескончаемые дискуссии, и мы каждый день выдвигаем новую гипотезу.
По дороге домой Армануш вдруг схватила Асию за руку и сжала ее со словами:
Ты напоминаешь мне одного моего друга. Она посмотрела на нее так, словно знала что-то такое, но никак не могла выразить словами, а потом все-таки заговорила: Не думала, что человек может быть таким проницательным и чутким и в то же время таким жестким и конфликтным. Разве что только один человек. Ты мне напоминаешь моего самого необычного друга. Его зовут Барон Багдасарян. Вы так похожи, что могли бы быть родственными душами.
Да ну? переспросила Асия, заинтригованная странным именем. Кто это? И почему ты смеешься?
Прости, не могу не смеяться над иронией судьбы: из всех моих знакомых именно Барон Багдасарян самый лютый ненавистник Турции и турок.
Ночью, когда все женщины в доме уснули, Армануш, как была в пижаме, выскользнула из постели, зажгла тусклую настольную лампу и, стараясь не шуметь, включила свой ноутбук. Ей раньше и в голову не приходило, что выход в Интернет сопряжен с таким множеством звуков.
Она набрала номер, нашла сетевой узел и ввела пароль для входа в «Кафе Константинополь».
Где ты была? Мы так волновались! Как ты?
Ее засыпали вопросами, и Мадам Душа-Изгнанница ответила:
Все в порядке. Но мне так и не удалось найти бабушкин дом. На его месте теперь какая-то страшная новостройка. Нету. Исчез бесследно. И о жившей тут в начале двадцатого века армянской семье тоже не осталось ни свидетельств, ни воспоминаний.
Ох, дорогая, мне так жаль! Когда возвращаешься?
отозвалась Леди Павлин-Сирамарк.
Я побуду здесь до конца недели. У меня настоящее приключение. Город очень красивый. Он чем-то напоминает Сан-Франциско: горбатые улицы, вечно стелется туман, и дует ветер с моря, а в самых неожиданных местах натыкаешься на каких-то неформалов. Это урбанистическая головоломка. Это больше, чем один город, это словно несколько городов в одном. И между прочим, потрясающая кухня. Рай для всякого армянина.
Армануш остановилась, в ужасе перечитала напечатанное и поспешно добавила:
Ну, в смысле еды.
Э-ге-ге, Мадам Душа-Изгнанница, ты же была нашим военным корреспондентом в тылу врага, а сейчас сама говоришь, как турчанка. Неужели ты отуречилась?
Так написал Анти-Кавурма.
Армануш перевела дыхание.
Совсем напротив. Я никогда не ощущала себя армянкой так сильно, как сейчас. Понимаете, мне надо было приехать в Турцию и пообщаться с турками, чтобы прочувствовать свою армянскую природу.
Я живу в очень интересной семье, они немножко чокнутые, хотя, возможно, все семьи таковы. Но тут довольно сюрно. Вся их жизнь основана на совершеннейшем абсурде. Я словно попала в роман Маркеса. Одна из сестер мастер по татуировкам; другая гадалка; третья преподавательница отечественной истории; а четвертая чудаковатая старая дева или просто стебанутая по полной программе, как выразилась бы Асия.
Асия? Кто такая Асия?
тотчас задала вопрос Леди Павлин-Сирамарк.
Это хозяйская дочь. Девушка с четырьмя матерями, но без отца. Большая оригиналка, яростная, язвительная и остроумная, из нее получился бы отличный персонаж Достоевского.
Асия? Кто такая Асия?
тотчас задала вопрос Леди Павлин-Сирамарк.
Это хозяйская дочь. Девушка с четырьмя матерями, но без отца. Большая оригиналка, яростная, язвительная и остроумная, из нее получился бы отличный персонаж Достоевского.
«Где же Барон Багдасарян?» недоумевала про себя Армануш.
Мадам Душа-Изгнанница, а ты разговаривала с кем-нибудь о геноциде?
поинтересовалась Жалкое Сосуществование.
Да, пару раз, но это так сложно. Мои слушательницы были полны искреннего участия, но не более того. Турки не воспринимают прошлое. Для них это все происходило совсем в другой стране.
Если даже женщины на большее не способны, то уж на мужчин надеяться не приходится.
Это вклинилась Дочь Сапфо.
Вообще-то, мне пока не приходилось разговаривать с турецкими мужчинами, но на днях Асия сводит меня в это свое кафе, где они всегда собираются, и там, надо думать, я уж хоть с какими-то мужчинами познакомлюсь.