В небе вспыхнули фейерверки: вот Геркулес убивает Немейского льва, вот Артемида гонится за кабаном, вот Джордж Вашингтон[32] (сын Афины, между прочим) переправляется через Делавэр.
Эй, Гроувер! крикнул я.
Он был уже на границе леса, но услышал и обернулся.
Куда бы ты ни отправился, надеюсь, там готовят вкусные энчилады.
Гроувер улыбнулся и в следующий миг скрылся в лесу.
Мы еще увидимся с ним, сказала Аннабет.
Мне хотелось в это верить. А то, что за две тысячи лет еще ни один искатель не вернулся назад в общем, я решил об этом не думать. Гроувер будет первым. Иначе и быть не может.
Июль прошел.
Я придумывал новые стратегии для захвата флага, заключал союзы с другими домиками, чтобы не отдавать знамя в руки детей Ареса. Мне впервые удалось забраться на самый верх по стене для скалолазания и не обжечься о лаву.
Время от времени я проходил мимо Большого дома, поглядывая на чердачное окно, и думал об Оракуле. Я старался убедить себя, что пророчество исполнилось до конца.
«На запад отправишься, бога-изменника чтоб отыскать».
Тут всё сходилось, хотя богом-изменником оказался не Аид, а Арес.
«Пропажу найдешь и сумеешь владельцу отдать».
Есть. Великая молния одна штука доставленная владельцу. Шлем тьмы одна штука водружен на сальную голову Аида.
«В одном из друзей непременно врага обретешь».
Эта строчка по-прежнему не давала мне покоя. Арес притворялся моим другом и предал меня. Наверное, об этом говорил Оракул
«А то, что дороже всего, под конец не спасешь».
Я действительно не смог спасти маму, но только потому, что позволил ей спасти себя самостоятельно и знал, что поступаю правильно.
Почему же у меня на душе все еще так неспокойно?
Последний вечер летней смены пролетел слишком быстро.
Обитатели домиков в последний раз поужинали все вместе. Часть еды мы бросили в огонь для богов. Старосты у костра вручили бусины, знаменующие конец очередного лета в лагере.
Я получил собственное кожаное ожерелье и, увидев бусину, посвященную моему первому лету, обрадовался, что в свете костра никто не увидит, как я заливаюсь краской. Она была черной как смоль, а в центре красовался переливающийся трезубец цвета зеленой морской воды.
Выбор был единогласным, объявил Лука. Эту бусину мы посвящаем первому сыну Морского бога в лагере и квесту в самую темную часть Подземного мира, куда он отправился, чтобы предотвратить войну!
Весь лагерь вскочил на ноги и зааплодировал. Даже дети Ареса посчитали необходимым подняться. Ребята из домика Афины вытолкнули Аннабет вперед, чтобы она могла получить свою часть заслуженных оваций.
Не знаю, было ли мне когда-нибудь так же радостно и грустно, как в тот момент. Я наконец нашел семью, людей, которые полюбили меня и считали, что я сделал что-то правильно. Но утром почти все они должны были уехать на целый год.
Весь лагерь вскочил на ноги и зааплодировал. Даже дети Ареса посчитали необходимым подняться. Ребята из домика Афины вытолкнули Аннабет вперед, чтобы она могла получить свою часть заслуженных оваций.
Не знаю, было ли мне когда-нибудь так же радостно и грустно, как в тот момент. Я наконец нашел семью, людей, которые полюбили меня и считали, что я сделал что-то правильно. Но утром почти все они должны были уехать на целый год.
На следующее утро я нашел на прикроватной тумбочке заполненный бланк.
Сразу стало ясно, что заполнял его Дионис, потому что он никак не желал запоминать мое имя.
Дорогой Питер Джонсон,
Если вы намерены остаться в Лагере полукровок на год, вам следует уведомить Большой дом сегодня до полудня. Если вы не заявите о своих намерениях, мы будем считать, что вы освободили домик или умерли страшной смертью. Гарпии-уборщицы начнут работу на закате. Им будет разрешено съесть всех незарегистрированных жильцов. Все забытые личные вещи будут сожжены в лавовом колодце.
Хорошего дня!
Мистер Ди (Дионис)
Директор лагеря, двенадцатый член совета олимпийцев.
С СДВГ есть еще одна проблема. Я не могу приняться за дело, пока сроки не начинают поджимать. Лето прошло, а я так и не ответил маме и руководству лагеря, уезжаю я или остаюсь. И теперь у меня оставалось всего несколько часов, чтобы принять решение.
Вроде бы тут и думать не о чем. Сам понимаешь: девять месяцев тренироваться, чтобы стать героем, или девять месяцев просиживать штаны в классе пфф, выбор очевиден.
Но я не мог забыть о маме. Впервые у меня появилась возможность прожить целый год только с ней, без Гейба. Я мог бы жить дома, а в свободное время гулять по городу. Мне вспомнилось, как когда-то давно, во время квеста, Аннабет сказала: «Но монстры-то в реальном мире. И только здесь можно понять, стоишь ли ты чего-нибудь».
Я подумал о судьбе Талии, дочери Зевса. Интересно, сколько монстров нападут на меня, если я покину Холм полукровок? Если я буду целый год оставаться на одном месте, и рядом не будет ни Хирона, ни моих друзей, чтобы помочь мне, доживем ли мы с мамой до следующего лета? Хотя, может, меня угробят контрольные и рефераты по пяти главам учебника зараз. Я решил пойти на арену и попрактиковаться с мечом, предположив, что, возможно, это поможет мне привести мысли в порядок.