А если надумают здесь леспромхоз сделать. и все эти сосняки под топор?
Пустое!.. Лесу-то ничем не взять. Кабы река или железная дорога была...
Теперь машинами возят.
Возят. Только не здесь на машинах ездить. Горы да болотины, ручьевины да озера...
Все-таки заповедник лучше. Ученые бы приехали, узнали, куда наша вода через Черную яму уходит, татарского хана на Муна-мяги раскопали бы...
Возят. Только не здесь на машинах ездить. Горы да болотины, ручьевины да озера...
Все-таки заповедник лучше. Ученые бы приехали, узнали, куда наша вода через Черную яму уходит, татарского хана на Муна-мяги раскопали бы...
Когда-нибудь раскопают. А про воду я и без ученых скажу. В подземную реку она идет. А река та в Онего. Мой дед еще сказывал: заделали старики щуке в жабрину серебряное кольцо и пустили ту щуку в Черную яму, когда вода падала, дак щучина та через два али три года на Онеге в невод попала...
Далеко впереди приглушенно и редко залаял Туйко. Михаил перестал грести, прислушался.
По лосю!.. выдохнул он, сверкнув глазами.
Степан приложил ладонь к уху.
Похоже, у Рист-оя звонит! Там, у ручья, лоси держатся.
Михаил налег на весла. Степан, подгребая кормовым веслом, стал прижимать лодку к берегу: если лоси на ручье Рист-оя, то под прикрытием мыска, который выдается в Питьк-ярь перед устьем, удастся подплыть к ним вплотную.
«Господи! Неужто палить будут?» встревожилась Наталья.
Собака звенела совсем близко. Михаил греб, повернув голову и пытаясь хоть что-нибудь разглядеть за мелькающими на берегу деревьями с густым подсадом ивняка. Но ничего не видел. От напряжения ныла шея.
Лодка, шелестя рассекаемой водой, вынеслась из-за мысочка.
Вот они!.. Весла повисли в воздухе, дыхание прервалось. Бык и лосиха с необыкновенно длинной серьгой, свисающей до самой воды, стояли в ручье. Туйко мудёр, старик! занял позицию за ручьем, со стороны леса, на себя отвлекая внимание зверей.
Медленно, с величавой ленцой лосиха повернула голову на шелест воды под днищем долбленки, и в ее больших темных глазах Михаил увидел не страх удивление. Туйко стал напирать. Бык крупный, но по рогам-вилашкам молодой не выдержал и выскочил на берег ручья. Туйко молчком на крупных махах рванулся наперерез.
По крупу лосихи, как от озноба, волной прошла дрожь.
Она вскинула голову, раздула широкие ноздри и плавной рысью двинулась к озеру в обгон лодки.
Куда тебя лесовики волокут?! испуганно закричал Степан.
Но лосиха не оглянулась, не прибавила шагу и не изменила направления. Высоко взбрасывая ноги, она грациозно входила в воду с явным намерением переплыть. Питьк-ярь впереди лодки. На какое-то мгновение Михаилу показалось, что долбленка, быстро скользящая по инерции, неизбежно ткнется в бурый бок зверя.
Но расчет лосихи был точен. Она погрузилась в воду метрах в пяти перед долбленкой и поплыла, навострив большие уши и приподняв горбоносую морду, будто вглядывалась в противоположный берег. Было хорошо слышно ее глубокое утробное дыханье... Степан смахнул со лба капельки пота.
А на берегу разрывался Туйко. Бык метался то в лес, то к озеру, но плыть за лосихой не рисковал, пугаясь лодки. Наконец он повернул обратно к ручью, в два прыжка пересек его и размашистой рысью побежал берегом Питьк-ярь у самой воды. Сбоку, от леса, стелющимся галопом и по-волчьи без голоса мчал Туйко. Некоторое время собака и зверь бежали бок о бок, но едва кобель вырвался вперед, бык круто развернулся и, расплескивая и буровя воду широкими копытами, ринулся в озеро. Туйко за ним.
Брось!.. Нельзя!.. опомнившись, крикнул Михаил.
Пес беспомощно заюлил на месте и, скуля, смотрел то на уплывающего быка, то на лодку, потом покорно повернул к берегу.
А кобелишко-то знает толк! Видать, пробовал кровушки?
Было... Перед армией. Такого быка выставил!.. Не утерпел я... Батько меня так вожжами исполосовал три дня сесть не мог.
Ну!.. Эдакого-то здорового?
А чего же... Батько есть батько.
Дак мясо-то в дело пошло али пропало? спросила Наталья.
Батько старикам вывозил. У нас ведь своего мяса хватает. И за пастьбу, если до осени всех телят сохранишь, любого из стада себе оставляй на премию.
Так, так... Я тоже их не трогаю. Нужды нету. А в голодные годы стрелял...
30
В Сарь-ярь выплыли на восходе солнца. В уважительном молчании, отдавая дань традиции, пересекли Белую яму.
Ни ветра, ни тумана не было, и озеро от берега до берега сияло зеркальной гладью.
Степан не спешил к дому: часом раньше, часом позже будет подоена корова беда невелика, куда важнее озеро Мишке показать, показать не как-нибудь, а с толком, чтобы поглянулось оно парню и в душу запало! И он вел лодку по отлогой дуге чуть ли не вокруг озера, мимо островов, которые по-умытому свежо зеленели в этот ранний час.
Наверно, потому, что на Ким-ярь не было ни одного острова, Михаил с детства питал слабость и трепетное влечение к таким вот оторванным от материковой суши клочкам земли. И сколько раз на лесных озерах он сколачивал плоты лишь только для того, чтобы ступить на окруженный водою кусочек земной тверди, ощутить под ногами его неколебимую прочность и с чувством первооткрывателя обойти и все разглядеть! Он отыскивал на островке таинственно тихий заливчик, затонувшее дерево с выбеленными временем корявыми сучьями, осторожно забрасывал удочку между глянцевыми листьями кубышки и вожделенно ждал поклевки. И в такие минуты ему всегда казалось, что до него еще никто и никогда в этом месте не ловил рыбу, и оттого испытывал особенное волнение в ожидании чего-то необычного.