Эх!.. выдохнул Петр.
А Герман, побледневший и растерянный, смотрел, как по воде расходятся широкие круги, и смятенно бормотал:
Как она вымахнула!.. А пасть-то!.. Вот это рыба...
Взошло солнце. Порозовел и пришел в движение туман; с юга подул слабый ветер.
Плыли молча. Герман все еще находился под впечатлением пережитого, и Петр не хотел отвлекать его разговорами: он понимал, что именно в такие минуты рождается рыбак
11
Бабка Акулина только еще растапливала печь, когда дверь распахнулась и в избу влетел Герман. В вытянутой руке он держал большую щуку.
Ой, ой, ой!.. Щучина-то до чего добра!.. всплеснула руками старуха. Поди, фунтов десять потянет. Неужто сам изловил?
Конечно! лицо Германа сияло. Он шмякнул щуку на стол. Трех щук вытащил. Те, правда, меньше. Да две рыбины сошло... Уха из нее будет люкс!
Из своей-то рыбки уха всегда слаще, отозвался дед, проворно слезая с печи.
А у тебя, дедушка, дорожек нет?
Есть, да только лески, поди, сгнили. Раньше лески-то нитяные делали... А чего, поглянулось?
Очень! Днем бы еще половить... Лодка у них свободная...
На дорожку по утрам да вечерам клюет. Днем лучше удочкой.
Удочкой-то я никогда не ловил. Получится ли?
Чего ж не получится? удивился дед. Дорожка мудренее, и то, вишь, получилося.
Можно попробовать. Мы тонкой жилки много привезли и крючков всяких.
Пока Герман искал в рюкзаке лески да крючки, старик внес в избу два длинных прямых удилища, а потом долго мял в заскорузлых пальцах скрипучие мотки капроновой лески.
Вот эта, пожалуй, самая подходящая, он остановил свой выбор на жилке в 0,3 миллиметра. Размотай-ко, у тебя глаз вострее, да и привяжем... А крючки?
Здесь, Герман открыл пластмассовую коробочку. Какие были в магазине, всех по десятку взял.
Дак я, парень, и не вижу ничего! дед склонился над коробочкой. Погоди-ко, чайное блюдце достану. Он взял из шкапа блюдечко, положил на стол. Во, сыпь сюда!
Герман высыпал крючки, а дед уселся на лавку, взял в руку спичку.
Господи, чего есть-то! поразился он. А мы, помню, из гвоздей да из булавок делали. Да на эдакие крючки прорву рыбы можно наловить! Вот такой, мелконькой, он ткнул спичкой в крохотный крючок, на плотичек в ручье дак в самый раз, а этот кажись, еще и кованой! на озеро годится. Такой и надо!
Не мал? после дорожечных якорьков выбранный крючок показался Герману слишком мелким.
Не, не, в самый раз! И плотица попадет, и окуня сдержит.
Бабка Акулина краем уха прислушивалась к этому разговору и умильно посматривала то на мужа, то на внука. Что-то трогательно доброе и светлое было в этих приготовлениях к рыбалке. Они напоминали Акулине ту далекую пору, когда вот так же возились с удочками сыновья-подростки...
К тому времени, когда поднялся Василий Кирикович, все приготовления к рыбалке были закончены.
За завтраком Савельевич подробно и длинно объяснял, где, в каких именно местах лучше ловить рыбу, но Василий Кирикович плохо помнил названия мысов и заливов, ручьев и луд и потому в объяснениях отца разобраться не мог.
Ну хоть луду Плешь-пя знаешь? спрашивал огорченный старик. Она у Черной ямы.
Но Черная яма на той стороне озера!
Верно. Дак вот перед ямой, маленюшко левее и ближе к мысу Мюрк-немь луда Плешь-пя. Там и кол должен стоять. С этой луды хорошо видно большие шо́лли[7]. Как смотришь на Мюрк-немь, так их и видно... В тех шоллях всегда здоровые окуни клюют.
Ладно, посмотрим. Может, и поближе тра́вы найдем.
Искать-то будете, дак хорошенько глядите, советовал дед. Где вода блестит, там и шолли.
Озеро рябило мелкой волной. Небо было чисто, лишь кое-где над горизонтом тающей дымкой висели легкие облака. День опять обещал быть знойным.
В белой рубашке и черных брюках, в сверкающих полуботинках и в шляпе Василий Кирикович совсем не походил на рыболова, да и шел он по тропке, круто сбегающей к озеру, настолько осторожно, что Герман опять подумал о том, насколько привык отец оберегать себя от малейшей случайности. Ведь даже бабка и та бойко спускается к озеру по этой тропинке, а дед Митрий запросто бегает за своими телятами по косогору, где берег еще круче. Подошли к лодке. Василий Кирикович подозрительно оглядел ее, спросил:
Как она, не очень протекает?
Нисколечко.
И устойчивая?
Как теплоход!.. Да ты не беспокойся, на этой посудине я гарантирую тебе абсолютную безопасность!
Они спустили лодку на воду, и Герман придержал ее, пока отец влезал в дощаник и пробирался на корму, потом оттолкнул лодку от берега и лихо заскочил в нее.
Грести уж придется тебе, сказал Василий Кирикович. Для меня это, пожалуй, тяжеловато.
А для меня удовольствие!
В тайных планах Германа, когда он собирался на эту рыбалку, именно гребля занимала центральное место: ему еще никогда не приходилось сидеть за веслами, и, чтобы не оконфузиться перед Петром и Катей, нужно было хоть немножечко потренироваться. Герман надел весла на уключины, сел поудобнее, уперся ногами о шпангоут.
Итак, куда?
Давай прямо. Немного отплывем, а потом завернем вдоль берега направо.
Есть, капитан! широким взмахом Герман занес весла за спину и ударил ими по воде. Правое весло врезалось глубоко и будто увязло, зато левое скользнуло лопастью по поверхности и окатило брызгами Василия Кириковича.