Что это?!
Я принялась усердно оттирать рисунок, но он, как назло, сверкал все ярче на расцарапанной мной и покрасневшей коже.
Что же происходит?! Мое волнение разыгралось не на шутку. Я принялась вспоминать, видела ли тату на пальцах других хани, однако в подобном взбудораженном состоянии мне это никак не удавалось. Да смотрела ли я вообще на чужие руки? Вряд ли.
Наскоро вытеревшись полотенцем, я выскочила из ванной и столкнулась с Грэххом. Мне показалось или он действительно пытался покинуть собственные апартаменты незамеченным, крадясь к двери на цыпочках?
Ясмина! радостно воскликнул он, заметив меня. А я был уверен, что ты давно спишь. Вот, зашел переодеться. Не хотел тебя беспокоить, но ты, оказывается, еще и не ложилась?
От сердца сразу отлегло. Конечно, показалось. Ну как я могла что-то недостойное подумать про Грэхха? Зачем ему красться в собственных покоях? Только чтобы не потревожить меня
Да в общем ванну принимала, пролепетала я, мигом растерявшись в его присутствии, чем вызвала довольную улыбку на красивом лице.
Я так рад видеть тебя, промурлыкал он и прикоснулся мягкими губами к тыльной стороне моей ладони.
И мы дружно уставились на татуировку.
Не знаю, куда делось кольцо, принялась оправдываться я, вроде было-было, а потом раз и исчезло. И вот теперь татуировка. Не смывается совсем. Я правда ничего не делала!
Грэхх заключил меня в объятия и успокаивающе прошептал на ухо:
Все хорошо, рыбонька, не нужно волноваться. Это магия. Знак того, что наш мир принял тебя. Сняв кольцо, ты могла нечаянно оказаться в любом из миров, но теперь подобного не случится.
Меня окатило кипятком страха. В любом из миров? А раньше предупредить нельзя было? Меня столько раз склоняли снять колечко!
Меня окатило кипятком страха. В любом из миров? А раньше предупредить нельзя было? Меня столько раз склоняли снять колечко!
Грэхх коснулся губами моего виска, и возмущение испарилось. Когда ему думать еще и обо мне? Сессия же. Как только бедненький ноги таскает! Вон, никак похудел даже.
Ну я побежал, девочка моя, у меня еще масса дел!
Да, конечно.
Он с трудом разжал мои непослушные пальцы, которые вцепились в его одежду, и моментально исчез за дверью. Я осталась стоять посреди комнаты и бездумно стирала со щек влагу. Кстати, откуда она? Неужели я плачу? Надо же. Вот вроде все хорошо, даже прекрасно, можно сказать мечта исполнилась, а счастья не ощущается. Разве так бывает?
К моему жгучему сожалению, последующие наши редкие встречи до самого новогоднего бала оказывались невероятно короткими, а ласки и поцелуи спешными. При этом я замечала за собой, что привязываюсь к Грэхху все сильнее. С каждым днем разлуку переносить становилось не просто труднее, а мучительнее. Меня в буквальном смысле ломало, и отвлечься от чудовищных страданий бессмысленных, я это прекрасно понимала, ведь после праздника Грэхх обещал быть безраздельно моим требовалось в обязательном порядке.
Оставшиеся до бала дни я потратила на чтение книг, причем выбирала по большей части учебники, которые кратко и четко давали знания о мире Гзона, не отвлекаясь на философские концепции и теоретические размышления авторов. Разумеется, библиотеку я посещала в свободное от занятий с мэдью Веттой время.
Первая дама академии хоть и не особо старалась научить новых хани этикету и манерам, но усердно взялась за муштрование в области танцев. Ежедневно с завтрака и до самого обеда мы дружно разучивали повороты, скольжение, поддержки, кружение, махи руками и ногами. Наши мэды ожидаемо на занятиях-репетициях ни разу не появились. Но куратор успокоила тем, что выпускники за годы своего десятилетнего студенчества не раз бывали на новогодних балах и в совершенстве исполняют все танцы, которым нам еще предстоит научиться. В качестве же партнеров предложила первокурсников. Судя по обрывкам фраз, которыми студенты перекидывались друг с другом, юношам посулили выставить автоматом оценку за какой-то муторный предмет, и потому те выглядели более чем довольными, выплясывая в паре с хани, то бишь с нами. И надо сказать, делали они это легко и умело. Я бы даже порадовалась подобному обстоятельству, если бы невоспитанные мальчишки при каждом неловком движении одной из нас не начинали глупо хихикать и бросать насмешливые взгляды а то и обидные словечки за спиной у мэдью Ветты.
Я еще несколько раз попыталась поближе сойтись с хани мэда Проулла, но у меня ничего не вышло. Пышка вежливо, но отчетливо дала мне понять, что не желает заводить подруг, пока не определилась со своим местом в этом мире. Ведь социальное положение студентов не афишируется в академии, а значит, наши мэды могут оказаться как из высшего общества, так и из обедневшего дворянства или состоятельного купечества. Мне на подобные аргументы возразить оказалось нечего.
Впрочем, от недостатка общения или друзей я не страдала. Ведь у меня была Альва. И книги. А еще я каждый день ходила слушать дивное пение Хайнене. В первые дни дух замка исполнял исключительно грустные мотивы, пропитанные безнадежностью и печалью, так что сердце разрывалось не только от острого наслаждения, но и от тоски, однако постепенно нежные песни становились все более радужными и жизнеутверждающими, пока однажды перед самым Новым годом я не услышала бодрую мелодию с веселеньким припевом. И хоть слов древнего языка я не понимала, настроение поднялось до небес, так как нотки озорства и легкости вселяли веру в лучшее будущее. Я от души поблагодарила Хайнене за столь щедрый дар, против обыкновения не ограничившись комплиментами, а восторженно высказав свои чувства в полной мере.