«Отец! Дочь должна соответствовать отцу!» Я приподняла подбородок, расслабила плечи, мягкой улыбкой встретила восхищённый взгляд мужчины и оценивающий взгляд его спутницы и наклонила голову в молчаливом приветствии.
Предложение графа об удочерении выглядело абсолютно абсурдным, тем более абсурдным, что и знакомы мы были едва-едва.
Случилось всё в Париже, куда мы с Серёжей приехали на Неделю Моды и, помятуя о приглашении графа, нанесли ему визит. Андрэ встретил нас в инвалидном кресле. Давнее заболевание коленных суставов обострилось и лишило его возможности самостоятельного передвижения. Он страдал от боли и одиночества, был подавлен и раздражён.
Граф просил пожить у него, я не смогла отказать и уговорила Серёжу перебраться из гостиницы в особняк, а ещё попросила позвонить Стефану, надеясь на его чудодейственную помощь. Стефан приехал, но отношения врача и пациента в тот же день были испорчены.
Это сейчас граф и Стефан играют в шахматы за одной доской, это сейчас они, часами читая в кабинете каждый своё, потом неспешно обсуждают прочитанное, а тогда, в начале из знакомства, мы с Серёжей были вынуждены находиться рядом, чтобы как-то примирить их на время лечения.
Суставы исцелялись, и, спустя три недели, граф на своих ногах вышел на первую прогулку. Гулять мы отправились вдвоём Серёжа накануне улетел в Лондон, а Стефан отправился прогуляться по городу.
Лидия, у меня к вам серьёзное предложение, объявил граф, как только мы вышли из дома. Я предлагаю обсудить его. Он помолчал и начал с истории своей жизни: Вы знаете, я одинок. Моя жена умерла около десяти лет назад. Я любил её и был счастлив в браке. Она умерла вслед за нашим сыном. Тихо угасла от тоски. Мой сын не оставил потомства. Подруга, которую он упорно называл своей женой, женщина весьма далёкая от нашего круга, считала, что «размножение» человека на земле пора остановить любой ценой, вплоть до полной стерилизации двух третей населения.
Бог с ней и с её взглядами на жизнь, её тоже уже нет в живых.
Мой сын был сознательным наркоманом. При помощи наркотиков он хотел достичь «просветления». Как вы догадываетесь, и подруга его стремилась к тому же. В их среде смерть приходит легко, достаточно лишь слегка увеличить дозу.
Андрэ надолго умолк. Мы молча шли по дорожке парка. Через какое-то время граф очнулся и, похлопав меня по руке, вероятно, призывая к вниманию, вновь заговорил:
Когда я увидел вас, я решил, как это сейчас называется, «отбить» вас у Сергея. Я мечтал, что вы поселитесь здесь в Париже, в моём особняке, зимой мы будем посещать театры, оперу, концерты, а на лето будем уезжать в пригород Бордо, в Аркашон. У меня приличное состояние, нам бы хватило на роскошную жизнь, даже если бы я перестал заниматься делами и посвятил всё своё время вам. Отнять вас у Сергея мне не удаётся. Он грустно улыбнулся. Неблаговидное занятие, но в своё оправдание могу сказать: я всегда был честен с вами в оценке Сергея. Я уважаю его, как честного делового партнёра, весьма удачливого и талантливого стратега бизнеса, но я мало ценю его человеческие качества. Сексуальная распущенность говорит об отсутствии у мужчины ответственности за семью, об отсутствии ответственности за доверившуюся женщину. Я говорил это прежде и хочу повторить ещё раз: я не верю в искренность чувств Сергея. Я уверен, он использует вас, как ширму, для создания собственной респектабельности.
Когда я увидел вас, я решил, как это сейчас называется, «отбить» вас у Сергея. Я мечтал, что вы поселитесь здесь в Париже, в моём особняке, зимой мы будем посещать театры, оперу, концерты, а на лето будем уезжать в пригород Бордо, в Аркашон. У меня приличное состояние, нам бы хватило на роскошную жизнь, даже если бы я перестал заниматься делами и посвятил всё своё время вам. Отнять вас у Сергея мне не удаётся. Он грустно улыбнулся. Неблаговидное занятие, но в своё оправдание могу сказать: я всегда был честен с вами в оценке Сергея. Я уважаю его, как честного делового партнёра, весьма удачливого и талантливого стратега бизнеса, но я мало ценю его человеческие качества. Сексуальная распущенность говорит об отсутствии у мужчины ответственности за семью, об отсутствии ответственности за доверившуюся женщину. Я говорил это прежде и хочу повторить ещё раз: я не верю в искренность чувств Сергея. Я уверен, он использует вас, как ширму, для создания собственной респектабельности.
Я покачала головой и остановилась, давая понять, что дальше слушать не намерена. Он поспешил извиниться:
Лидия, прошу вас, выслушайте меня до конца. Я приношу извинения за свои слова, но я должен их сказать. Он смотрел прямым, спокойным, уверенным в своей правоте взглядом. Поразмыслив, я решила, что будет лучше, если он выскажется до конца тогда я буду знать, в каких границах выстраивать с ним отношения, и вновь пошла подле него.
Благодарю. Поверьте, мне не просто говорить с вами, признался граф и продолжал: Я вижу, вы любите Сергея. А я полюбил вас. Я не предполагал, что ещё способен на чувства. Я хочу, чтобы вы были счастливы, и хочу защитить вас. В том числе от тех неприятностей, которые, я уверен, рано или поздно доставит вам Сергей. С другой стороны, я очень одинок и не хочу вас потерять. Единственный способ оставить вас при себе, это создать родственные, семейные узы с вами. Поэтому, я предлагаю вам наследство, я предлагаю вам титул в обмен на право присутствовать в вашей жизни на законных основаниях. Увидев моё смятение, граф усмехнулся. Не пугайтесь, Лидия, я не предлагаю вам брак, я предлагаю вам стать моей дочерью. Если вы согласны, я удочерю вас.