Сильные мужские руки обняли худенькое тельце ребенка.
Ну, что ты, сынок? Как это «не нужен»? Ты же мой Самый дорогой и любимый
А почему тогда так долго не приходил? по-щенячьи заглядывая в отцовские глаза, спросил Никита.
Александр смутился.
Понимаешь, сынок Чуть-чуть еще подрастешь и я все тебе расскажу.
Никита притворно надул губы.
Ну, вот! Взрослые всегда так, когда не хотят правду говорить.
Отец любовался сыном.
Как ты вырос И такой рассудительный Молодчина!..
Пап, а хочешь посмотреть, как я закончил полугодие?
Никита слетел с кушетки, принес дневник. Отец посмотрел и просиял.
К тому же и отличник!
Никита, подражая кому-то из взрослых, заметил:
Дети обязаны идти по стопам родителей.
В комнате послышался тяжелый вздох.
Не всегда, сынок Увы, не всегда
Никита вновь стал тискать отцовскую шею.
Пап, как ты узнал, что я очень-очень тебя жду? Боженька, да, надоумил?
Александр, улыбнувшись, ответил:
Не сам он, а его верный слуга.
Никита приник к его уху и жарко зашептал:
Я был в церкви Молился Просил, чтобы Боженька вернул мне отца С небес спустился ангел-хранитель (это было во сне) и сообщил мне, что Иисус услышал и готов мне помочь.
И, видишь, помог.
Значит, пап, ты здесь очутился с Божьей помощью?
И, видишь, помог.
Значит, пап, ты здесь очутился с Божьей помощью?
Ну, конечно, Никитушка.
Никита перекрестился, взял крестик и поцеловал.
Спасибо тебе, Иисус! И тебе спасибочко, Пресвятая Богородица.
Постой, отец схватил нательный крестик и стал разглядывать. Но это не он! Где же семейная реликвия? Потерял, да?
Никита потупился.
Не терял я Не мог потерять
Все понял, сынок
Александр стремительно встал.
Одевайся, сынок. И побыстрее. Уходим.
Он принес от дверей какой-то сверток и протянул Никите.
Это мне?
Кому же еще-то, Никитушка!
Никита развернул сверток.
Круто! Рюкзачок-то получше будет, чем у Лёхи, друга моего. Кармашков куча. А «молнии» какие, «молнии»?! У меня никогда не было такого. Ужас!
Положи учебники и тетради, отец стал торопить сына. Едем, Никитушка, едем.
Куда, пап? К тебе жить, да? Ты меня забираешь, да?
И на минуту не оставлю И так виноват перед тобой
Никита подошел и заглянул в бездонные глаза отца.
Навсегда, да?.. Не выгонишь, нет?
Ну, что ты такое говоришь, сынок?!
Тогда, мальчик замялся, не решаясь попросить, пап, оставь меня в этой школе, хорошо?
Как хочешь.
В классе добрые пацаны, тщательно укладывая в рюкзачок учебники, он продолжал рассуждать. Позавидуют мне, когда увидят тебя. Такого папы больше ни у кого нет.
В прихожую вышла Клавдия Ивановна.
Уходите? Александр кивнул. Счастливо!
С Божьей помощью, ответил Александр, спеша закрыть за собой дверь.
Отец и сын, прижавшись друг к другу, идут по улице. Они не видят никого вокруг. Хотя на другой стороне, возле кафе, стоит молодой совсем батюшка и троекратно их крестит.
Господь вас не оставит, шепчет он в след.
Иванова славка
1
Иван Васильевич, отстояв в храме Александра Невского вечерню, всю ночь и заутреню, возвратился домой в десять и сильно-сильно уставшим: шестьдесят пять как-никак, да и ноги уже не те, что прежде, когда носился по округе жеребчиком. Вон, дочка с зятем. Помоложе его, а не сдюжили: после полуночи ушли домой. Он же отстоял! Считает: Господь терпел и ему велел.
Кое-как раздевшись, залез под ватное одеяло, щекой лишь коснувшись подушки, окунулся на самое дно, то есть в глубокий и безмятежный сон.
Он проснулся от неясных шорохов в квартире и еле слышного чьего-то гундения, доносившегося, скорее всего, из кухни. Не открывая глаз, прислушался: ага, дочь с зятем и внучкой. А кто же еще-то мог? У дочери запасные ключи от квартиры и приходит запросто, не тревожа его звонками. Сама дочь настояла: после смерти Машеньки, с которой он прожил в мире и согласии (дай Бог всякому!) сорок с хвостиком. Бывает, прибежит дочь, а его дома нет. Быстрёхонько приберется и тю-тю, убежит. Придет он, а дома все блестит. Не в обиде на дочь, что уходит, не дождавшись: у той своих забот полон рот, а тут еще он, развалина этакая. Пригляд, как малому дитя, требуется. Он-то хорохорится, конечно, однако
Рука тянется в сторону прикроватной тумбочки, нащупывает будильник, подносит поближе: видеть стал плохонько. Лениво приподняв ресницы, убеждается, что спал три с четвертью часа. Мало. Возвращает на место будильник. Делает несколько движений худыми ногами, и из-под одеяла несутся пощелкивания: не отдохнувшие суставы громко возмущаются.
Пора вставать, а не хочется. Закрывает вновь глаза, чтобы заснуть, но вместо сна приходят воспоминания далекие-далекие, будто совсем из другой жизни, которая то ли была на самом деле, то ли однажды приснилась ему
2
Сочельник, канун Рождества, значит. Ванюшке девять и он ходит в третий класс. Каникулы, слава Богу. Ванюшка сидит на русской печке: и тепло здесь и не на глазах у родителей. Слабый свет от заиндевевшего окна с трудом продирается к нему сквозь небольшое пространство между трубой и полатями.
Ванюшке, как бы сказала мать, в голову блажь пришла: сидит на печи, на коленях обрывок обоев (вчера полуторагодовалый братишка пробуровил остренькими коготками по стене и выдрал кусок обоев, а старшенький прибрал: в его хозяйстве, мол, пригодится), в руке химический карандаш, послюнявив его, выводит крупные круглые аккуратные буквы. Есть первая строчка: «Рождество твоё, Христе Боже наш» Эту строчку он помнит: слышал где-то и когда-то. А дальше? Ни с места. Вылетело из головы.