Конечно, здесь же почти неизбежно нужно ожидать и появление первого эмбриона будущего религиозного чувства. На мой взгляд, навязшая на зубах тысячелетий проблема религиозного типа сознания решается проще, чем принято думать. В ключевой период развития просто отец говорит, уклоняясь от любых жестких установок, в ответ на прямой вопрос ребенка насчет существования или несуществования бога, что это не больше чем неосознанная проекция его самого на внешнюю среду: взрослый возвращает себя в рамки детства, отвечая на давление не слишком приглядного мира возобновлением детских защитных механизмов. Дети часто намного умнее, чем о них принято думать, и они запоминают, даже не все понимая.
Таким образом, прямые попытки создателя глубинной психологии вывести «темные речи Заратустры о бледном преступнике» на удобные просторы собственной концепции выглядят по крайней мере неубедительными. Наряду с тем еще раз нужно повторить: любое неблагополучие в смысле роли отца или того, кто его пытается заменить, в ключевой период развития детского сознания, видимо, должно сохранять свой след в будущем так или иначе определять характер последующих отношений со всей внешней средой. И возможно, нет и не было никогда никакой программы танатоса влечения к смерти, а есть лишь скопление логических напряжений сверхсложных организаций, предполагающих неизбежные изменения структуры.
Положение с приведенным постулатом о принудительном деструктурировании организаций сложного типа серьезнее, чем даже выглядит. Если то, что было сказано выше, справедливо для функций сознания хотя бы на часть, то, принимая во внимание еще одну функцию внутривидовой агрессии, наклонность, я бы даже назвал это фатальным предназначением человеческих особей к массовым убийствам, названных у них войнами, можно считать не подлежащим сомнению.2 И там же возникает несложный путь разрешения этого едва ли не наиболее фундаментального затруднения культур, цивилизаций и десятков тысячелетий: искусственное разрушение и восстановление структур организаций еще до того, как в ней начинают скапливаться напряжения, в таком случае должно быть возведено в категорию одного из краеугольных принципов. Уже человек, время от времени подвергающийся жесткому массажу головы и лица (по принятой традиции, зная группу ключевых точек, это делается поверхностью внутренних ребер ладоней), смотрит на мир новыми глазами.
Положение с приведенным постулатом о принудительном деструктурировании организаций сложного типа серьезнее, чем даже выглядит. Если то, что было сказано выше, справедливо для функций сознания хотя бы на часть, то, принимая во внимание еще одну функцию внутривидовой агрессии, наклонность, я бы даже назвал это фатальным предназначением человеческих особей к массовым убийствам, названных у них войнами, можно считать не подлежащим сомнению.2 И там же возникает несложный путь разрешения этого едва ли не наиболее фундаментального затруднения культур, цивилизаций и десятков тысячелетий: искусственное разрушение и восстановление структур организаций еще до того, как в ней начинают скапливаться напряжения, в таком случае должно быть возведено в категорию одного из краеугольных принципов. Уже человек, время от времени подвергающийся жесткому массажу головы и лица (по принятой традиции, зная группу ключевых точек, это делается поверхностью внутренних ребер ладоней), смотрит на мир новыми глазами.
В заключение эпизода я бы сказал, что, опираясь лишь на данное положение-постулат, уже можно было бы в общих чертах воссоздать облик одного из будничных дней крайне отдаленного будущего, располагающего к тому минимумом необходимых возможностей. Распространяя принцип «экологии структуры» дальше на неживую организацию, как естественное продолжение этого не приходит в голову ничего, что в один день она уже утеряет последние оттенки того, что до сих пор было принято называть неживым.
В терминологии Р. Уилсона, тоже приложившего руку к созданию квантовой философии, программные установки, предопределяющие мышление, как нельзя более удачно названы нейросемантическими привычками. Положение достаточно важное, чтобы стоило его перечитать еще раз. Когда только нейросемантические привычки начинают извлекаться на свет как явление, то сразу раскрывается путь к заданию целого ряда программ. Сейчас речь идет не о сознательной смене подобных установок, а именно о составлении бессознательных программ. Если существуют одни нейросемантические привычки, то логично допустить, что могут быть и другие;
1.1.4: вместе с этим рекомендовал бы в обязательном порядке всем семьям снабдить любым несложным «детским городком» уголок в спальне ребенка. Это тот самый, где много разных фигур, расцветок и крепких перекладин над поролоном, по которым малыш по первому желанию мог бы перебираться, висеть и качаться, словом, где выполняется фундаментальное условие быстро прогрессирующего развития: погружение сознания до 35 лет в среду, которую принято называть «информационно насыщенной». Почему именно моторная активность и почему обязательно в среде информационно насыщенной вам расскажет специальная литература. Краски и пара таких лесенок с перекладинами в форме ребер куба не вызовут больших затрат. Такая простая вещь, но снисходят до нее лишь единицы семей;